— Но он же не собирается до Владивостока нас завоёвывать. Тут трёх лет не хватит, не то что лета. А вот оккупировать Прибалтику, Белоруссию, Украину — в этом он уверен. Потом европейскую Россию, взять обе столицы до зимы и дело в шляпе.
— Ты что же думаешь, он действительно сможет так сделать? — Берия шипит по-змеиному, пенсне блестит на меня почти с ненавистью. Обожаю этого парня, так за Россию болеет.
— Лаврентий! — слегка машу пальцем, — не забывай. Мы сейчас командно-штабные учения проводим и думаем за противника. Гитлер так МОЖЕТ думать. И если он так думает, то соображение Сталина про зимнюю войну теряет силу. И ждать следующего года ему нельзя. Потеря темпа.
Берия посмотрел на меня остро, встаёт и отходит к окну. Задумался грузинский мальчик. Или кто он по национальности? Абхаз? У-ф-ф-ф! Вроде заморил червячка и как раз кончается всё. А Лаврентий почти и не ел ничего.
— Давай теперь подумаем за нас, — не оборачиваясь, каким-то низким голосом предлагает Берия.
Давай, мне что, жалко что ли. Согласно машу рукой, и каким-то образом он мой жест видит. Это как? Вот ведь телепат!
— Сколько твой округ продержится, если немцы нападут? — всё так же смотрит в окно. Приходится разговаривать со спиной.
— Если нападут завтра, то кое-что я сделать успел… нет, глядский потрох! Ни хрена я не успел! — не удерживаю досаду в себе.
— Сколько?!
— Через две с половиной недели они войдут в Минск, — мрачно и честно отвечаю я, — вернее, в его развалины.
— А-а-а…щени дэда!
Этих ругательств я не знаю, надо запомнить. Хорошо ему, оба языка, как родные. В два раза больше крепких выражений можно выучить.
— Не так всё плохо, Лаврентий, — успокаиваю я, — уже через месяц им понадобится четыре недели, а через два — восемь. Или больше.
— Если у тебя… у нас будет этот месяц или два, — бурчит Берия. Присматриваюсь внимательно… вон оно в чём дело! Он в отражение стекла смотрит, а я тут глаза на его затылке ищу.
— Ну, сколько-то есть, — расслабленно утверждаю я, — завтра-то он точно не нападёт. Какие-то проблемы у них там на Балканах.
— Допустим, Гитлер начнёт 1 июня. Что ты сделаешь?
— Задержу его не меньше, чем на месяц. Это самое малое. При удаче — на два.
— Возьмём по среднему. Через полтора месяца возьмут Минск…
— Это триста километров от границы. От Минска до Москвы еще 675…
— Ещё три месяца. Если они начнут 1 июня, то к Москве подойдут…
— В середине октября. Сопротивление будет нарастать, поэтому смело можно прибавить две недели…
Мы перебрасываемся фразами, понимая друг друга с полуслова. Берия наконец-то поворачивается ко мне, на его губах змеится злая усмешка.