– Несла бабушке пирожки? – Кара вздрогнула, услышав знакомый веселый голос и только сейчас заметила, что на противоположной лавочке лежит человек с сигаретой в руках.
Ноэль затянулся и выпустил в воздух колечко дыма.
– Разве на территории академии можно курить? – нахмурилась она. Вопрос был риторический. В правилах ясно прописано – нельзя.
– Правила для того, чтобы их нарушать. Иначе жить не интересно. Но травить леди я не собираюсь, – он томно улыбнулся, затушил сигарету о стеклянную пепельницу на столе и сел, прислонившись к стене, закладывая руки за голову.
– Если я тебя сдам – получу какой-нибудь полезный бонус от студсовета, – Кара задумчиво постучала по щеке.
– Например, Дрейк на месяц перестанет до тебя докапываться, – юноша произнес это с такой серьезной миной, что Кара залилась смехом.
– А что, – продолжил он, – вполне приемлемая цена.
– Скорее всего, эта новость не будет иметь ценности, потому что директор знает обо всем, что делает каждый из нас. И если бы хотел – уже бы повлиял. И ты не сидел бы здесь, предаваясь вредной привычке.
– Думаешь? – в глазах Ноэля загорелся огонек интереса. Он поднялся со скамьи и направился к девушке.
– Мне кажется, такой человек как он – вездесущ, – ответила она, внимательно следя за его движениями и прокручивая в голове слова Молли: «Дамский угодник! Ни одной юбки не пропустит!»
Ноэль протянул руку и Кара невольно отступила назад. Рука повисла в воздухе, а брови его удивленно поползли вверх.
– У тебя дерево в волосах, – сказал он, нахмурившись.
Кара смутилась своей реакции и поспешно затеребила волосы.
Ноэль протянул руку вновь и выудил из ее спутанных прядей маленький листик. Бережно придерживая между большим и указательным пальцем, он поднес его близко-близко к ее лицу. Глаза девушки сошлись в одной точке у переносицы, сфокусировавшись на прожилках.
– Дерево, говоришь? – усмехнулась она.
– Конечно, – в глазах юноши плясали озорные огоньки, но затем его вниманием завладела корзина с едой, и уже через мгновение он с интересом рылся в ее недрах. – Не пойми меня неправильно, – сказал он, засовывая в рот бутерброд с красной икрой, – ты миленькая, но совершенно не в моем вкусе. Тебе не стоит опасаться того, что обо мне говорят, так что расслабься.
Кара опешила. Она почувствовала облегчение, но вместе с тем вспышку уязвленной гордости. Губы ее поджались, готовые произнести речь в свою защиту, но в голову вовремя пришло осознание, что это место – пристанище людей модельной внешности, точно все с обложки модного журнала сошли. И такой как Ноэль мог точно определить, кто перед ним – аристократка или обычная девушка из глубинки. Вместо укора Кара сокрушенно усмехнулась.