— Господин Клеменс, когда вернемся, передайте это начальнику тюрьмы, как-никак казенное имущество, — я передал заму весьма увесистый мешок с браслетами.
Еще где-то с полчаса заняло обсуждение различных возможных действий в стойбище северян и наш караван двинулся в путь. Сегодня мы должны добраться до стойбища, будем надеяться, что все пройдет тихо и мирно.
Лес закончился как-то внезапно, впереди простиралась бесконечная тундра, уже припорошенная снегом. Справа все так же виднелись Срединные горы, где-то там, впереди, земля заканчивалась и начиналось неизведанное холодное море. И пусть остается неизведанным, меня никогда не тянуло в походы по льдам и торосам.
Чуть левее вдалеке на ровном столе тундры торчали небольшие холмики. Шелом показал на них рукой и сказал:
— Вон их стойбище, ваша светлость.
— Отлично! Ты молодец, мужик, спасибо, что довел. Когда все закончится, получишь награду.
Обоз под охраной солдат остановил метров за двести до первого чума или что у них там. А сам с Шеломом, Чикером и звеном солдат пошел на переговоры с местным вождем. У большого чума в центре стойбища нас остановили два… невысоких северянина с короткими копьями. Да простят меня наши малые северные народы, но отличить чукчу от эвенка, эскимоса или такого же другого я не смогу и под пистолетом. Чукчи в моем мире в народном фольклоре не слишком уважаемы, пусть будут эскимосы, просто мне это слово больше нравится.
— Стой! Куда идешь?
— Гуляем. Кстати, а вождь дома?
Зря я это сделал. Мой ответ поверг стражей местного порядка в глубокую задумчивость.
— Гуляете? — наконец один из них очнулся.
— Гуляем, — я с серьезным лицом кивнул головой, — и заодно товары различные везем, может кому пригодятся.
— Подожди, я спрошу.
— Хорошо, только быстрее давай, а то холодно здесь у вас.
Чукча-эскимос нырнул внутрь конического строения, покрытого шкурами, и пропал. Минуту нет, две… Как я вижу, с гостеприимством здесь туго. Похоже, местный вождь решил нас помариновать на свежем воздухе. Что ж, сам напросился.
Я решительно шагнул ко входу в чум, но оставшийся малорослый охранник уткнул в меня свое копьецо и грозно молвил:
— Туда нельзя.
Кто-то из моих солдат за спиной заразительно заржал. Воспользовавшись растерянностью охранника, я отодвинул копье в сторону, схватил человека за запястье и потянул его энергию на себя. Забрал совсем немного, но парень почти сразу закатил глаза и мягко осел на землю. Никакого злого воодушевления, даже капельку, не почувствовал, похоже, я становлюсь наркоманом.
— Ждите здесь, никого не впускайте и, главное, не выпускайте, — сказал я своим и шагнул внутрь чума.