Для некоторых личность кроется в их корнях. Я имею в виду, там, где я вырос, я знал людей, которые всю свою жизнь жили в Сан-Диего и никогда оттуда не уезжали. Их родители переехали туда, и они там родились, и никогда не покидали город. Их отец был юристом, и поэтому они пошли по его стезе. Все просто, для них. Возможно, это немного, но это то, кем они являются. Для других это сложнее, не так ли? Мне пришлось самому выбирать свой путь. Мне пришлось решить, что я хочу сделать с собственной жизнью.
Хотел ли я быть гангстером, наркоторговцем, преступником? Хотел ли закончить жизнь, будучи убитым, или в тюрьме? И я стал механиком в армии. Затем стал охранником, солдатом. А затем превратился в ничто. Я получил ранения, лежал в госпитале без прошлого и перспективного будущего. Мне пришлось начать все сначала. Пришлось заново решить, чего я хочу. Кем хочу быть. Мне всегда нравилось созидать, работать руками, быть деятельным. Поэтому я начал покупать недвижимость для последующей перепродажи, ‒ он положил руки ладонями на стол, и я не смогла удержаться, чтобы не уставиться на его руки, на линии, появившиеся на коже от воздействия солнца и ветра, на грубость кожи.
У него такие большие, сильные и «золотые» руки. Крепкие, как скалы, грубые, как шлакоблоки.
‒ Я срывал старое напольное покрытие, обдирал стены и срывал все шкафы. Оголял дома до шляпок гвоздей, до каркаса. И обновлял их: строил новые стены, делал новые шкафы, новые полы. Я делал их красивыми, а затем продавал. И превратил это дело в прибыльный бизнес. Это моя личность. Я создаю. Я строил дома, а теперь создаю бизнес и продаю его. Что-то похожее на то, что я делал с домами, но теперь это касается целых компаний.
‒ Ты заново построил свою личность.
Он кивает.
‒ Не один раз.
‒ Как у тебя это получается? Как ты восстанавливаешь личность?
‒ Полагаю, нужны мужество и целеустремленность. Как и все остальное в жизни. Я имею в виду, смотришь на свою жизнь и умения и решаешь, что тебе нравится, что кажется правильным, и следуешь туда, куда все это ведет.
Я смотрю вниз на скатерть.
‒ Не знаю, способна ли на такое. Жизнь, которая у меня есть, не идеальна, но я знаю лишь такую. И это все, что есть у меня. Все, что когда-либо было. То есть да, ты рассказал мне, что у меня были родители, и что я ходила в школу, но куда это меня приведет от этой отправной точки? Как это мне поможет понять, что делать с Калебом?
Я не собиралась задавать последний вопрос, он просто соскочил с языка.
‒ Я не могу решить за тебя. Ты должна решить все сама. ‒ Он не смотрит на меня.