Наконец, с ранами было покончено, и старатель встал, похрустывая костями.
— Придётся тебя немного тащить, — сказал он. — А уж в Посёлке тебя доктор заштопает как надо.
— Спасибо, сэр, — немного заикаясь пробормотал новичок. — Я могу взять сумки.
— Да, бери, — Трент скинул рюкзак с рудой и повесил новичку за спину.
Затем он присел и взял на закорки самого Барри.
Обратная дорога, как всегда, казалась короче. Впереди показался дым из печных труб Посёлка, а тропинка превратилась в широкую дорогу, в которой сапоги проваливались по щиколотку. Каждый шаг становился для Трента всё трудней.
— Кстати, а что будем делать с рудой? — спросил Барри.
— А что с ней?
— Ведь её же я нашёл.
Трент усмехнулся.
— Но ведь я её срезал. Ладно, дам тебе на обратную дорогу. Поверь мне, парень, болота тебя сожрут.
Из-за спины послышался невнятный звук, что-то среднее между хмыканьем и смехом.
— Я так не думаю, сэр, — сказал Барри и взвёл курок.
В шею Трента упёрлась воронёная сталь и по спине пробежал мерзкий холодок приближающейся смерти.
— Кажется, отсюда я и сам смогу дойти, — произнёс новичок.
— Может, и так, — ответил Коухилл и спустил его на землю.
— Спасибо за помощь, сэр, — сказал Барри, и нажал на крючок.
Осечка. Курок сухо щёлкнул и провернул барабан.
— Пекло! — воскликнул Барри и ещё раз нажал на крючок.
Снова осечка. Трент стоял и смотрел, как новичок судорожно жмёт на спусковой крючок, напрасно крутя барабан.
Трент Коухилл распахнул плащ и вытащил два своих револьвера.
— Говорили же тебе, держи порох сухим.
Выстрел.