Трент наконец-то стянул сапоги и поставил к огню. Сырые дрова горели с треском и шипением, но тепло всё-таки давали, и продрогший старатель взял кресло и сел поближе.
Салун сегодня был набит битком. Немудрено, сегодня приезжает новый призыв. Молодые расспрашивали бывалых старателей о жизни в болотах, о возможных опасностях и, самое главное, о добыче. Старики, многие из которых ещё не перешагнули третий десяток, охотно делились советами и травили байки.
Например, о том, как шестой призыв дружно утонул в трясине на первый же день после приезда, полным составом. Три дюжины человек вышли на тропы, по которым уже тысячу раз ходили все остальные, и погибли на ровном месте.
Или о том, как Джексон из первого призыва вернулся с полным мешком руды, но полностью седой. Он, конечно, разбогател и смог вернуться домой, но так и не оправился от пережитого. Зато Сенат сделал из него национального героя и теперь в болота, за тридевять земель от цивилизации, ехали все, кому не лень. А не только изгои и беглые преступники.
— Самое главное, сынок, держи порох сухим, — старый Гаррисон поучал какого-то юнца, у которого даже борода не росла.
Трент вылез из кресла и прошёл к ним за столик.
— Да это же сам Трент Коухилл! — воскликнул Гаррисон, и его белый шрам на щеке зашевелился, как трещина в земле во время засухи. Трент скучал по засухам.
— Как жизнь, Юджин? — Трент сел за стол и жестом позвал официантку.
Новичок смотрел на них во все глаза, и не мог поверить. Коухилл считался самым старым и опытным старателем, но на вид ничем не отличался от остальных парней из его же, двадцать шестого, призыва. Никаких ужасных шрамов, как у Гаррисона, или седых волос, как у Джексона, или разноцветных глаз, как у Грейвза. Трент выглядел как обычный парень с усталым взглядом и револьверами под мышкой.
— Может, дадите какой-нибудь совет, мистер Коухилл? — спросил новичок, перебивая Гаррисона.
Трент лениво перевёл взгляд на салагу.
— Не вздумай бриться, — сказал он, и лицо новичка вспыхнуло от стыда и гнева.
— Я просил совета, а не насмешек, — буркнул тот.
— Это и есть совет. Если не хочешь разукрасить морду шрамами, как у него — не вздумай бриться. Один раз порежешься и всё. Тут раны не заживают, а гниют. Думаешь, Гаррисона болотный лев изодрал? — ответил Трент, и оба старателя рассмеялись. — Как тебя зовут?
— Барри Уайт. Из Оуксфилда, — сказал новичок.
К столику подошла официантка с землистым серым лицом.
— Чего тебе? — бросила она, вытирая руки о передник, который когда-то давно считался белым.
— Чаю покрепче, — сказал Трент, и официантка ушла, всем видом показывая, как ей всё надоело.
