Вообще ему в этом мире приходилось куда больше терпеть, чем в своём родном. В пачке осталось две сигареты, но он терпел, пока станет совсем невмоготу. Терпел голод и холод, спал под кустом, словно бомж. Терпел надоедливого петуха, который, почуяв свободу, не замолкал ни на секунду. Но терпилой Лёха быть не хотел и не собирался, поэтому упорно шёл вперёд.
Где-то там, впереди, как утверждал Петрович, лежал могущественный город Ваар Кхут, вотчина Ледовласого, властителя русарских земель. Город — это хорошо, думал Лёха. В городе не приходится жрать ягоды с куста и пить из лужи, а всегда можно раздобыть и пищу, и бухло, и крышу над головой, и женщину. В городе можно затеряться, да так, что ни одна мусорская шавка не найдёт. В городе можно легко подняться и заработать. Лёха всегда считал себя больше городским жителем, чем деревенским, и в городе чувствовал себя комфортнее.
— А ещё они проводят турниры, устраивают мордобой стенка на стенку, играют в чатрандж, соревнуются в колке дров и… — разглагольствовал петух, но Избранный его перебил.
— Ну-ка, постой. Ещё разок повтори.
— Что? Точно, у тебя же топор есть! Хочешь дрова колоть?
— Да бля! До этого! — раздражённо прикрикнул Лёха.
— Умеешь в чатрандж? Неожиданно… — произнёс петух.
— Про мордобой ты что говорил?
Бить людей в морду Лёха умел, несмотря на поражение от Лютомысла. Но даже у лучших бывают промахи. Три года занятий в секции и второй юношеский разряд по боксу. Лёха до сих пор считал это лучшим своим достижением.
— Стенка на стенку. Собираются и дерутся, — объяснил Петрович. — Не зря же они Гильдия Бойцов.
Лёха мгновенно понял, как поднять бабла и прийти к успеху. Рассуждал он просто — это отсталый феодальный мир меча и магии, значит, спортсменов и, тем более, профессиональных боксёров, тут нет и не будет ещё лет пятьсот. Значит, Лёха будет первым, кто умеет драться по боксёрской технике, а раз никто больше так драться не умеет, то обязательно станет чемпионом. Он живо представил, как стоит на ринге после тяжёлой схватки за чемпионский пояс, рядом лежит поверженный враг, рефери объявляет его победителем, а местные красотки пищат от восторга. Избранный Паладин довольно ухмыльнулся.
— А один на один, тоже дерутся? — спросил он.
Петрович издал звук, одновременно похожий на кудахтанье и смех.
— Конечно! Что за глупости спрашиваешь?! — воскликнул он.
— Слышь, бля, глупости… — огрызнулся Лёха. — Долго ещё до твоей Воркуты?
— Ваар Кхута, — поправил его петух. — Не знаю, скоро, может, доберёмся. А что?
— Буду хлебальники крошить, — воинственно произнёс Паладин.