Солье напрягся, рассматривая гостей сквозь шторы. Но гончие были спокойны, а значит, не учуяли никого, кроме Фроста. Следом за ними появился Бенджамин Хард. Прокурор был крупным, точнее даже грузным мужчиной с широкими плечами и квадратным подбородком. Тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей не сулил ничего хорошего тому, кто мог оказаться на его пути.
Однажды Солье довелось побывать на одном из заседаний с участием Харда. Тогда он казался ему надежным, непримиримым, своего рода «рыцарем в сияющих доспехах», готовым засадить любого ублюдка, вставшего на пути закона. Джека передернуло от приступа гадливости при взгляде на этого во всех смыслах двуличного ублюдка.
Детектив медленно моргнул, будто пытаясь стряхнуть с себя прошлое, и вновь вперил тяжелый взгляд в движущихся по двору мужчин. Вид у Харда был болезненный. На бледных запавших щеках горел нездоровый румянец, глаза были похожи на два гаснущих фонаря. Чем бы ни был болен прокурор, эта гадость сжирала мерзкую тварь заживо. Темная мысль немного согрела детектива, и он криво ухмыльнулся.
– Бенджи, – навстречу им вышел Фрост. – А ты действительно быстро добрался…
Хард нервно передернул плечами, с неподобающей суетливостью оглядывая темный дом за спиной хозяина. По-звериному потянув носом, что резко выбивалось из обычного образа прокурора, старающегося всегда выглядеть максимально человечно, он вновь уставился на сенатора.
– На то есть причины. Ты сказал, что у тебя для меня есть что-то?
Ведьмак сделал приглашающий жест.
– Пройдем в дом. Ты неважно выглядишь, друг мой.
Следовавший рядом мужчина принюхался.
– Ты один? Где твоя охрана? Боже, тут все провоняло твоей отвратительной сущностью, Себастьян.
Фрост удивленно приподнял бровь, пропуская Харда вперед, но тот не спешил войти.
– Да, это же мой дом, не так ли? А охрана… хм, там, где ей и положено быть. Или ты считаешь, что мне сейчас что-то угрожает? – фыркнул Фрост. – Что с тобой, Бенджи?
Прокурор помрачнел и хотел что-то сказать, но передумал. Он судорожно провел широкой ладонью по волосам, приводя их в беспорядок.
– Прости… я просто… Со мной творится что-то неладное. Ты говорил о новом препарате.
Сенатор кивнул.
– У меня только одна ампула. Сам понимаешь, неизвестно, как она подействует. Ну же, входи.
– Подожди, – оборотень пожевал губу. – Ладно, давай.
* * *
Сознание к Алекс возвращалось с трудом. Долго и муторно, словно она накануне подняла целое городское кладбище, не меньше. Девушке хотелось вернуться обратно в привычную вязкую пустоту, что принимала ее в свои распростертые объятия каждый раз, как она возвращалась домой из морга.