— Капитан за бортом!! — разорвал гнетущую тишь вопль с фрегата, крик странно-знакомым, но не узнанным в момент опасности голосом.
Крик этот подействовал на пиратов магически. Капитана они, судя по всему, любили и уважали, посему оставить без внимания его гибель не могли.
С обеих сторон — с палубы фрегата и палубы брига — послышались взволнованные возгласы, разбойники засуетились. Кое-кто из оставшихся на борту «Соарты» заметался, пытаясь придумать, как перебраться на свой корабль.
Винсент, находящийся ближе к одному из суетящихся неприятелей, одним ударом разрешил его сомнения, вышвыривая его за борт.
— Отправляйся к своему капитану, — напутствовал он и, не в силах сдержаться, зло сплюнул на палубу.
Девушка, пришедшая в себя совершенно внезапно, испуганно завертела головой и, видя, сколь безучастны ее друзья и спутники к участи Чарли, сама бросилась к борту, взволнованно вглядываясь в бушующие волны.
Вокруг было темно, небеса и море бунтовали, неистовствовали, рассмотреть что-либо меж пляшущих в бешенном танце вод было, казалось, невозможно. Татьяна, всматривающаяся в безумную стихию, поглотившую бравого капитана фрегата, ощутила, что у нее болят глаза.
Надежды не было, спасти Чарли, их доброго доктора Чарли, столько раз выручившего их из беды, казалось, не представлялось возможным…
Очередная молния разорвала темноту, и девушка, уже начавшая ощущать, как душу затапливает глухое отчаяние, вдруг подалась вперед.
Среди темных вод, среди пены, поднятой штормом, там, ближе к килю «Соарты» она успела при этой мгновенной вспышке заметить маленькую светловолосую фигурку, отчаянно пытающуюся удержаться на волнах.
— Он там! — задыхаясь, она оглянулась к удивленно созерцающим ее спутникам, — Скорее, надо бросить ему спасательный круг, или веревку, или… хоть что-нибудь! Ну же! Что вы стоите?!
— Татьяна… — Роман, неуверенно повернув голову вбок, всмотрелся в собеседницу, затем быстро переглянулся с братом, — Ты понимаешь, о чем просишь?
— Он же напал на нас, — Винсент нахмурился, вне всякого сомнения, поддерживая виконта, — Желал нам смерти, ранил Луи!
Упомянутый молодой человек, вмиг приняв на себя вид умирающего от тяжелой раны больного, закивал, демонстрируя перевязанную шарфом руку.
Татьяна, не веря себе, оглядела друзей и, пораженная, отшатнулась, прижимаясь к борту.
— Вы… вы что?.. Винсент! Это же Чарли, тот Чарли, что зашивал твои раны! Как ты можешь так вести себя?! Бросить друга погибать среди волн! Пусть он и не помнит нас, но он наш друг, как… как вы… Да черт с вами, играйте в мореходов, я сама брошу ему веревку! — говорить что-то еще не было времени. Девушка торопливо огляделась и, поспешно приблизившись к кнехту, с видимым трудом принялась разматывать довольно тяжелый швартов.