Он обернулся и, окинув долгим взглядом своих изумленных спутников, наконец, сам обратил внимание на пространство перед собою.
Это был длинный, уходящий в дурную бесконечность каменный коридор с высоким сводчатым потолком и прочными, влажно поблескивающими стенами. На каждой из них, через каждые пять шагов виднелись крепления, удерживающие ярко пылающие факелы. Путь был освещен хорошо и, хотя и не становился от этого яснее, все-таки теперь внушал несколько большее доверие.
Девушка, опять вспомнившая подвалы Нормонда, только на сей раз те, что находились выше загадочного подземелья, вспомнившая коридоры, ведущие к подвалу, некогда бывшему обителью Винсента, негромко вздохнула. На мгновение ей овладело безмерное желание обвинить Альберта в плагиате.
— Но почему камень?.. — Влад, предпочитающий в основном отмалчиваться, делая вид, что вообще не имеет отношения ко всему происходящему, недоверчиво нахмурился и, подойдя к правой от входа стене, неуверенно постучал по ней пальцами, — Я думал, здесь тоже будут ветви деревьев, как и прежде… А так получается, что стена, которую пробил Людовик, была входом сюда?
— Да, интересно, как же сюда заходил дядюшка, — мигом подхватил Роман, — Держу пари, он и сам постоянно прошибал в стенке дыры, а потом заново закладывал их кирпичом. Это объясняет, кстати, почему тебе удалось пробить ее, — он каверзно ухмыльнулся и сочувствующе похлопал младшего брата по плечу, — При других обстоятельствах-то ты бы, конечно, не справился, малыш, не дорос еще…
«Малыш» Людовик, бывший на несколько сантиметров выше брата, медленно перевел на него очень красноречивый взгляд и также медленно потянул носом воздух.
— Знаешь… — проникновенно и неспешно вымолвил он, — В следующий раз, прежде, чем назвать меня «малышом» и обвинить в слабости… Будь добр, уточни у Рикки, кто сломал ему однажды нос, — на губах молодого мага сверкнула очаровательная в своей жестокости улыбка, и тут же потухла, оставив след разве что во взгляде зеленых глаз. В эти секунды юноша неожиданно вновь стал похож на ядовитую змею, «змееныша», как назвал его однажды Роман.
— С моей точки зрения, свет вокруг — это приглашение проследовать в ловушку, — продолжил он, убедившись, что произвел нужное впечатление не только на брата, но и на всех своих спутников, — Думаю, я неплохо знаю дядю, чтобы с уверенностью заявлять — идти следует очень осторожно. Конечно, себе бы ловушки он не ставил… Но иногда бывал подвластен паранойе.
— И на этой воодушевляющей ноте, я полагаю, мы можем двигаться вперед, — Винсент хмыкнул и, уверенным движением поправив на плече кошку, подавая позитивный пример спутникам, двинулся прочь от стены, из-за которой по-прежнему доносились звуки боя двух оборотней. Спутники его, с тоской переглянувшись, не слишком активно потянулись следом.