Девушка почувствовала, что не может пошевелиться – по телу разлилась невероятная слабость. Болела каждая косточка, каждая клеточка. Разрывалась изнутри. Девушка сглотнула и подняла указательный палец на пару сантиметров от пола.
– О, указующий перст дернулся, – захохотал рядом Крыж. – Узнаю капитана.
К Ульяне медленно возвращалось сознание.
Она открыла глаза, уставилась в яркий квадрат верхнего освещения.
Моргнула и попробовала сесть. Тут же повело вправо:
– Э-э, не кипишуй! – Вася Крыж успел перехватить ее за рукав, потянул на себя. Тут же справа подхватил Артем, потянул под локоть вверх:
– Авдей, помоги ее посадить.
– Я… сама… – Ульяна с трудом заставила язык ворочаться. Чужой, будто арендованный, он распух и заполнил собой ротовую полость. Девушка встала и тут же тряпичной куклой рухнула в кресло генетика. – Пить.
Резников протянул фляжку. Ульяна схватила ее, сделала несколько жадных глотков, закашлялась. Огляделась: ящик под центральным пультом сдвинут глубоко под консоль, ее навигаторское кресло наклонено вбок, сорвано с креплений. На подлокотниках повреждено лианиновое покрытие, и поверхность под ним сочилась темно-красной протоплазмой. Оторванные фрагменты лианина валялись тут же, на полу, сморщенные и ссохшиеся. Кто-то наступил на край одного из них, растоптал как старую яичную скорлупу.
Ульяна закусила губу.
– Лучше? – Артем присел у ее ног на корточки, поправил браслет-бромох на девичьем запястье, вставил в пазы креоник и перезагрузил вручную. Программа пискнула, активируясь, выбросила на табло темно-красную шкалу. Он сверился с данными на своем креоникке, вопросительно взглянул на девушку.
Та кивнула:
– Лучше. У нас двадцать восемь с небольшим дней, чтобы все исправить, – смотрела пристально в светлые глаза с тонкими лучиками цвета дымчатого кварца, отражалась в них.
Крыж настороженно замер, толкнул Паукова в плечо:
– Паук, это она сейчас бредит? Ты ей что вколол?
– Я не брежу. Я его видела внутри нейросети «Фокуса».
– Кого видела?
– Флиппера. Его виртуальный образ, – она тряхнула головой. Слова плохо укладывались в предложения, она сама с трудом понимала, что произошло, с чем столкнулась. – Он выглядел, как человек. Немного похож на каждого из нас, будто бы голограмма, но плотная, телесная.
– Точно бредит, – резюмировал Василевс, решительно поднялся с пола.
Ульяна посмотрела на Паукова:
– Я правду говорю. Он мне показал карту Коклурна, его радиально-кольцевую структуру, показал, где мы находимся, куда движемся, где центр Коклурна. Я видела точку входа на Коклурн и знаю точку выхода. Он показывал данные, формулы, коды…