А если есть даже маленький шанс, что с канаанеями получится воевать по частям, то это было достаточной причиной, чтобы попробовать спровоцировать врага…
Ламед оставался в плену меньше суток, и отплыл уже на следующее утро.
Едва я убедился, что шторма опять «не случилось», как канааней получил назад свой корабль, команду и часть груза. Еду, воду и минимум оружия. Все, что представляло хоть какую-то ценность, и без чего можно было обойтись прямо сейчас — осталось в Малете.
Кулек канаанских и не только монет, какие-то ценные вещи с непонятной историей, вроде посеребренных — явно храмовых — треножников, пара доспехов набранных из бронзовой чешуи (сильно напоминающих римскую «лорику сквамату»[70])…
Глянув на изъятое, десятник-казначей сказал: «1 300-1 400 гельдов, господин». И я тут же пообещал Ламеду, что если он успеет вернуться «с ответом» арвадского правителя до начала штормов, получит все назад, и столько же «сверху».
Но прежде чем отплыть, галера приняла на борт «еще кое-какой груз». Не очень тяжелый, но, пожалуй, самый важный. И чтобы «его отдать», мне пришлось сделать изрядное усилие над собой…
…Среди «хорошо одетых пленников» из цитадели Малета, оказался один из суффетов Золотого протектората. Молодой, рано располневший чиновник отвечал за здешнюю экономику. Попутно он от имени арвадского царя присматривал за его долей земельных налогов, торговых сборов и прочих доходов.
Едва попав на допрос, он принялся угрожать будущей карой, безбожно льстить, сулить награду за освобождение — и все это одновременно. В общем, держался в целом достойно. Пытаясь сохранить жизнь и доказать вражескому полководцу свою полезность, арвад был довольно откровенен, рассказывая о внутренних делах Лиги Спокойствия, но ловко избегал расспросов о своем родном городе. То есть, нет — на вопросы он отвечал, и очень подробно, но вряд ли я узнал от него хоть что-то, чего бы ни знали остальные их соседи. При всех нюансах — это было полезно, и я болтал с ним практически каждый день.
Но когда возникла необходимость как-то «простимулировать и взбодрить» гнев его господина, я вдруг осознал, что с радостью избавлюсь от этого неиссякаемого источника информации. Было в нем что-то такое… неприятное.
Нужно было только решить, как именно это сделать. Все-таки не лежала душа к отправке его головы в Арвад. Как-то это было …слишком уж в местных традициях.
Когда поутру пленника привели на берег, к галере с уже погрузившимся экипажем и сообщили, что он плывет домой, суффет вдруг запаниковал. Скорее всего, решил, что с ним поступят как раз «в духе места и времени».