Бонни поднял глаза на вывеску свадебного салона: «Вера Вонг». Тут же вспомнилось, как облегал Розу стальной шелк. Строгая изысканная леди со стеком в руках и улыбкой мадонны… Езу… он вообще может думать о чем-то другом?
— Великолепные платья, — кивнул он скорее сам себе, чем Клау.
— Я думаю, стоит заказать платье здесь. Это же не слишком дорого для нас?
— Не слишком.
— Я бы хотела зарабатывать больше, но вряд ли у меня получится, — вздохнула Клау.
Бонни пожал плечами. Какая к черту разница? У него столько денег, что не потратить за три жизни. Кей с Филом позаботились об этом.
— Не парься. Я не хочу, чтобы ты работала. Когда у нас будут дети, тебе и так найдется чем заняться.
Дети, да. Надо сказать ей о завтрашней операции. А в витрине нет ничего похожего на платье Розы. Наверняка сшито на заказ, по индивидуальным лекалам. Кей обожает одевать Розу в красивые платья, а потом их снимать.
Вместе с Бонни, в четыре руки.
А Бонни когда-то обожал ее причесывать, это был так интимно, как будто она доверяла ему не свои волосы, а свою жизнь. Езу, почему все так глупо получилось? Почему его счастье оказалось обманом и болезнью? Нет, не может такого быть, просто не может.
Но мама… мама согласна с Клау, что в «Бенито» описаны нездоровые отношения. Что ее Бенито не может в самом деле быть настолько больным ублюдком…
— Бенито?
Опять Клау. Езу, опять Клау! Он что-то прослушал.
— Ты что-то сказала, дорогая?
Он сам поморщился от того, как фальшиво прозвучало «cara mia». Совсем не так, как говорила Роза. У нее получалось нежно и властно, как будто она этим словом брала его в руки… Черт. Он опять возбужден, как какой-то подросток!
— Я сказала, что хочу уехать в ЛА как можно скорее. Здешний климат плохо подходит для детей.
— Да, ты права. Я тоже хочу в ЛА и очень хочу детей.
— Очень? — Клау счастливо улыбнулась и прижалась к нему.
— Очень.
Перед глазами снова мелькало стальное элегантное платье, струящееся по чуть выступающему животику. Самую капельку, почти незаметно, но ее походка и осанка уже изменились. Она вся стала словно мягче, взрослее, и сама не замечала, как ее рука то и дело касается живота, а на губах расцветает мечтательная светлая улыбка.
— У нас будет малыш, Бенито. Через восемь с половиной месяцев.
До Бонни не сразу дошло, что именно он услышал.
— Малыш?.. — переспросил он, все еще не отпуская видение Мадонны с младенцем. Его Мадонны с их младенцем.
— У меня задержка в неделю, похоже, еще в Милане, — Клау сияла и явно ждала радости.
Да. Конечно. Он бы очень радовался, но…
— Ты уверена, дорогая?