— Я вызываю вас на дуэль, — запальчиво выкрикнул Яков Баньков, укладывая руку на эфес сабли.
Эх, отшлепать бы этого дуэлянта по одному мягкому месту, чтобы уважение имел и рот на чужой каравай не разевал, да слухи ненужные не разносил. В другое время Стешка так бы и поступил, но не сейчас. На него смотрит Маричка, а перед ним шляхтич, почти ровня, с которым нужно считаться, в противном случае можно получить с десяток недругов в лице оскорбленных дружков юнца. А эдак можно настроить против себя половину отряда. Незлобного и услужливого Банькова все любили и покровительствовали. Нравился он и Стефану пока между ними не встала синеглазая племянница хранителя.
— Ну что ж, я принимаю вызов, — усмехнулся Стефан, скрещивая руки на груди.
— Завтра на рассвете на заднем дворе, — краснея от своей значимости, произнес юнец, направляясь к двери. — Мой секундант вызовет вас.
«Секундант? Какая дурость! — подумал Стефан, играться во все это ему очень не хотелось. — Представляю, как будет ворчать Михась».
Баньков открыл дверь, из которой ранее ворвался Стефан, обернулся, прощаясь взглядом с Маричкой.
— Выберешь его, горько пожалеешь, — произнес юнец со злостью проигравшего.
Тяжелая дверь с громким хлопком закрылась, оставляя господаря и его синеглазую одних. Столько всего хотелось сказать, спросить, а тут все слова словно из головы вылетели. Стефан молча смотрел на девушку, а она на него. Они стояли и стояли. Что-то между ними возникло, какая-то тоненькая ниточка успела протянуться несмотря на все встречи, одну чуднее другой.
— Будешь горевать, если он меня завтра перерубит? — глупо пошутил Стефан.
— Да, буду, — тихо прошептала Маричка, но напрасно сердце парня скакнуло, радостно ударяясь о грудную клетку, потому что синеглазая тут же добавила, — ведь это я должна тебя убить, — а в синих очах вызов — вот я какая смелая и совсем тебя не боюсь.
— За что ты меня на небеса желаешь отправить? — посерьезнел господарь.
— Твой отец послал убийц погубить мою семью, — с большим трудом смогла выговорить Маричка, и было видно, что слова дались ей очень тяжело.
— Ложь! — взвился Стефан. — Мой отец такого сделать не мог… — он оборвал себя, а потом уже ровным тоном добавил: — Король Богумил — благородный человек, он не мог вот так взять и убить невинных людей.
— Он послал своих псов нас захватить из-за этих приисков. Ненавижу янтарь. Враги врывались в дома, убивали людей, мой отец пал в бою, братья и мать… Все погибли. Я не могу дотянуться до вашего трусливого короля, его слишком хорошо охраняют, ты заплатишь за смерть моих близких, — в очах Марички засветился чумной блеск, как там, у городской стены, видно она уже тогда примерялась, сумеет укокошить Стефана или нет. — Я тебе об том в лицо говорю, не таясь. Можешь первым приказать меня убить, спасая свою шкуру, тогда я сравняюсь с ними и мне не будет стыдно, когда я увижу их на том свете, — голос сорвался, девушка выплеснула все, что хотела сказать, и опустошенно стояла, опираясь о стену.