Меня откровенно начало укачивать и стала побаливать голова, когда вдруг Потемкин, существенно сбросив скорость, свернул с шоссе в лес.
Дорога, по которой мы ехали, была асфальтированной, но без разметок и указательных знаков. Причудливыми петлями стелилась она между диким неизведанным пространством, между рядами высоких и искривленных деревьев.
Чувствую, как за грудиной стали играть мои нервы. Шаловливо поднимаясь вверх и опускаясь вниз. Все решается как раз в эту минуту, попаду я в сказку или в самый настоящий кошмар!
Бррр!
На плечах роятся холодные мурашки, а я даже не могу их прогнать.
Стало страшновато, когда мы углубились в лес. Но больше я боялась лишиться надежды. Ведь все будет хорошо…
Все же будет хо-ро-шо?
На этой мысли Мирон вырулил резко вправо — последний поворот нашего пути. И перед нами предстает неплохо освещенная и огражденная площадка с различными постройками по периметру.
Среди них четко выделяется двухэтажное здание, построенное наподобие хижины. На его фасаде горит неоновая вывеска: «В гостях у лесника».
Кажется, приехали!
Мирон останавливает мотоцикл возле ряда других мотоциклов разных мастей и глушит мотор. Избавляется от шлема и обращается ко мне:
— Спрыгнешь или помочь?
Отлипаю от его куртки.
Как по ощущениям, так я до сих пор еду.
Жесть!
Каким-то чудом оказываюсь на земле и не могу пошевелиться больше.
— У меня все затекло, — со стоном ною я, наклонившись вперед и уперев руки в колени.
— И это только начало вечера, — усмехается Потемкин и помогает мне снять шлем.
Размяв ноги, выпрямляюсь.
— Какого вечера, Мирон? Сейчас ночь. Глубокая ночь! А ты привез меня черт знает куда!! — обвожу рукой пространство.
— От пары часов без сна не развалишься, — продолжает улыбаться Мирон. — Завтра на больничной койке выспишься.
— Что-о? — изумленно тяну я.
— Ты же на больничном, трус-симулянт, — кидает он мне, прибирая шлемы.
Когда Потемкин поворачивается ко мне, мы недолго глядим друг другу в глаза.
— Это Видов меня сдал?
— Ой, тоже мне сдал! — он неодобрительно морщится.
— Мирон, я…
— Пойдем уже, — его рука вольготно опустилась мне на плечо, затем он подтянул меня к себе «под крыло», словно близкого друга, и увлек за собой, — познакомлю тебя со своими друзьями.
Слегка округлившимися глазами, я покосилась на широкую ладонь, свисающую с моего плеча, и передумала устраивать акцию протеста.
Если я буду слушаться и хорошо себя вести, Мирон же отпустит меня домой? То есть отвезет обратно, и я окажусь в своей милой теплой постельке.
— Что за друзья? — кладу свою руку ему на поясницу. Дружить, так дружить!