Сверху снова громыхнуло. Чародейка фыркнула, смахнула воду с лица и, не задумываясь, отжала концы собранной в хвосты шевелюры. Тяжело сглотнула и нахмурилась. Волосы едва заметно порыжели с концов. До превращения еще оставалось время, но медлить не стоило. Человеком сын был крупнее саламандры, а вызволить Ладира из трещины, стань он больше, похоже, окажется еще тяжелее.
Впервые за последние несколько недель обратилась к морскому богу. Не просила сделать что-то за них, только отсрочить неминуемое. Давно не верила в его благосклонность, но сейчас пригодилась бы любая поддержка.
Олафар закончил возиться с досками. Ухватил одну, приблизился к трещине и со всей силы воткнул деревяшку туда. Как кол в землю. Чародейка и охнуть не успела.
– С Ладиром все в порядке, – поспешил успокоить ее маг, но Сальма подбежала к трещине и уставилась вниз.
Доска торчала точно около носа ее мальчика. Будто Олафар хотел задавить его как насекомое и промахнулся. Чародейка вопросительно уставилась на мужчину, но заговорить не успела. Маг принес еще одну деревяшку и уложил ее поперек трещины.
– Встань с этой стороны, – не терпящим возражений тоном указал он, и Сальма подчинилась. Наступила на край доски, придавив ее своим весом к земле.
Олафар пристроился на другом конце. Посмотрел на мальчишку.
– Хочу приподнять тебя, как выберешься из гальки, ползи по доске вверх. Я постараюсь ее удержать подольше. Понял?
– Да, – едва слышно ответил Ладир.
– Хорошо, – подытожил Олафар. – Раз! Два! Три! – и дернул вниз свободный край воткнутой в трещину доски.
Заскрипело дерево. Одна доска терлась о другую. Похоже, мокрая галька была не самой легкой ношей. Сальма вгляделась в трещину: пленившая ее мальчика смесь заволновалась кипящим бульоном, а потом начала осыпаться в стороны. Видимо, край доски поднимался и подталкивал Ладира вверх.
Олафар шумно вздохнул и дернул головой, сгоняя капли с лица. Поднажал на свой край. Из гальки показалась холка саламандры, и Сальма чуть не взвизгнула от радости. Освободятся лапки, и сын выберется сам.
Не обращала внимания на барабанящий по голове дождь, на ветер, на мужчину рядом. Как завороженная следила за ползущими по коже ее мальчика мелкими камешками. Будто слабеющие лапы древнего существа, они постепенно выпускали его из плена. Затаила дыхание, умоляя морского бога дать чародею довести дело до конца. Прикусила губу, чтобы случайно ничего не испортить.
Олафар в очередной раз фыркнул и снова рванул конец доски. Ладир оказался почти свободен. Сальма сжала кулаки. Сын дернул хвостом, освобождаясь окончательно, и осторожно и мучительно медленно пополз наверх.