- Ничего, это нормально в ее состоянии. И прогулка пойдет только на пользу - говорит Ангел.
- В каком состоянии?- спрашиваю я, видя, что Софи снова бледнеет.
- В состоянии акклиматизации - невнятно бурчит Ангел, и начинает прибирать со стола остатки трапезы.
ГЛАВА 26
ГЛАВА29
[Она ]
- Красиво - говорю я - и не обычно. Правда, Анатолий? Целый день мы гуляем по тесным, узким улочкам старинного города, пахнущим розой, свежей выпечкой и морем. Ангел оставил нас в приморском парке, и уехал по каким - то своим делам, предоставив возможность самим насладиться прогулкой.
- Да, очень красиво. На этой земле всегда жили люди: фракийцы, греки, римляне, турки. Представляешь, город возник здесь еще в шестом веке до нашей эры, и назывался он Одесос, а Варной он стал в девятом веке - рассказывает мне Анатолий, пока я, высоко задрав голову, разглядываю, блестящий золотыми куполами, величественный кафедральный собор. Жирные словно утки, нахальные чайки, гордо расхаживают по, не осеннему, зеленому газону, клянча у прохожих еду, пугая меня своим криком, больше похожим на смех безумца. - Тебе не интересно, Софи? - с улыбкой спрашивает меня Анатолий, видя, что я почти не слушаю его.
- Нет, что ты, очень интересно. Просто я проголодалась, быка бы съела.
- Да, но в последнее время мясо ты не ешь.
- Я фигурально выражаюсь - смеюсь я, видя, как с лица моего Анатоля исчезает озадаченно - тревожное выражение и тяну его за руку к тележке, с которой улыбчивый мужчина продает ярко желтую, солнечную кукурузу. Раскладывая ее в бумажные стаканчики, он поливает желтые зерна топленым маслом и сыплет сверху невообразимо пахнущие специи, от аромата которых у меня кружится голова.- Ну, идем же, скорее.- Торопливо зову я, желая, как можно скорее получить вожделенное лакомство. Схватив в руки заветный стаканчик, я с удовольствием ем сладко - соленые зерна, и словно возвращаюсь в далекое детство. Когда - то давно, мать тоже покупала мне кукурузу, ее продавали початками, прямо на пляже, куда она водила, едва ли не насильно, в надежде, что после солнечных ванн и водных процедур я не буду болеть всю зиму. Мать расстилала полотенце, и я лежала на нем часами, вертясь на нем с боку на бок, словно курица гриль, подставляя солнцу, каждую часть своего тела. В кожу больно впивалась галька, которой в изобилии, был усеян наш пляж, оставляя на теле десятки мелких, противных синяков. Я ненавидела эти походы и единственным, что примиряло меня с ними, была покупаемая матерью, желтобокая кукуруза, которая хрустела на зубах крупинками соли, и невесть откуда взявшегося на галечном пляже, песка. Из воспоминаний меня вырывает веселый детский смех.