– Не защелкивается?
– Нет, там задвижка.
– Прекрасно.
И он начал снижаться.
– Вы что делаете?! – вытаращилась на него она.
– Как это – что? – меланхолично спросил он. – Лечу с вами в сад.
– Зачем?
– За фиалками. Вам же вышивание наскучило, будете сахарить…
Ночная тишина снова была бессовестно нарушена звонким смехом, хотя Инерис очень старалась приглушить хохот, уткнувшись в камзол мага.
– Обслюнявите – будете стирать.
– Слушайте, хватит из меня делать главного порчуна одежды! – возмутилась девушка. – То грозились, что штопать заставите, теперь – стирать…
Снова скупая ухмылка.
– Инерис, а то я не знаю, на чьи платья уходила львиная доля изобретенного мной порошка, выводящего сложные пятна.
– Так это когда было-то!
– Ничего, у меня хорошая память.
– Будете меня смешить – точно стража сбежится, – пригрозила она, но неудержимое хихиканье свело суровый тон на нет.
– Отлично, скажу, что поймал вас при попытке побега, в полете, так как самодельную веревку из простыни, пододеяльника, трех наволочек и восьми комплектов белья я сжег в приступе гнева.
Она была вынуждена снова уткнуться ему в камзол.
– Кэллиэн, это не я чудовище, – приглушенно выдавила она, – а вы.
– Возможно.
Но теперь в его голосе уже не было веселья. Лицо тоже неуловимо помрачнело.
– Вы что? Я же пошутила.
– Я знаю. Я не обижен, Инерис, не беспокойтесь. Просто возможно, вы в этом правы. Только и всего.
Она же поняла, что была права в одном. Со своей ненормальной честностью Кэллиэн действительно мастерски портил настроение!
– А теперь что? – спросила она, когда они наконец приземлились, и маг разжал объятия.
– Гулять пойдем, – сообщил он.
– Гулять? – скептически уточнила девушка.
– Гулять. Вам незнакомо значение этого слова?
– Готовы подработать моим личным словарем?
– Заманчивая перспектива, но вынужден отказаться – боюсь не выдержать конкуренции с тем изобилием книг, которые вы натащили к себе в спальню. Или вы их не читаете, а развлекаетесь тем, что нервно рвете странички, как хомячок, который безвылазно сидит в банке?
Она была вынуждена опереться на его руку.
– Нет, Кэллиэн, вы невозможны! – отсмеявшись, пожаловалась Инерис. – Кстати, а если не секрет, чем вызвано ваше пособничество в столь злостном нарушении режима?
Он пожал плечами.
– Видите ли, я с вами согласен, Инерис. И тоже считаю, что ваш отец поступил не слишком благоразумно, сразу дав согласие, и не слишком справедливо, посадив вас под замок на время проверки ваших сведений.
– Ну, хоть кто-то так считает, – улыбнулась девушка.
– Я не единственный. Просто министры не хотят идти против вашего отца. Его и так в последнее время что-то гложет, никто не жаждет обострять обстановку.