— Уже не на службе, Дрю. Я пока отстранён на пару дней. Спасибо твоему папочке…
Дирк заламывает мне руку, поднимая её вверх. Больно. И по негласным правилам, что сложились в наших странных отношениях, я должна показать ему эту боль. Но сейчас у меня нет желания играть по его правилам. Я могут быть сильнее него.
— Так тебе становится легче?
Дирк начнёт ошибаться, если я надавлю на больное.
— Нет, Дрю! Не становится!
Он резко отталкивает меня, едва ли рассчитывая, что я устою на ногах. Но примерно этого я от него и ожидала. Грубости и ярости.
Наверняка он удивляется, что я остаюсь спокойной. Мои эмоции для него словно подпитка жизненной энергии. Но я больше не хочу быть батарейкой для него. Не сегодня. Не после всего. Может, меня так расслабляют воспоминания, связанные с Аароном. Нам было хорошо вместе, пока Дирк был не в состоянии добраться до меня. От собственных размышлений я улыбаюсь, что не остаётся незамеченным.
— Чего это ты лыбишься? Расскажи мне, что тебя так рассмешило?
На этот раз он хватает меня за блузку обеими руками, с силой притягивая к себе. Треск ткани не влияет на моё спокойствие. Я ему не позволю вывести меня из себя, чтобы мы снова вместе нырнули в безумие. Нашли утешение друг в другу.
— Ты, Дирк, это всегда ты! Представляешь, я не в ответе за решения отца? Я его кровь и плоть, но искать во мне легкую мишень, чтобы отомстить — глупо. Найди в себе силы и реши все противоречия с ним по-мужски, а не используя мою юбку, чтобы уколоть его. Как делал это всегда.
От последних слов Дирк меняется в лице и резко отпускает меня, отворачиваясь в сторону. Не сдержавшись, он бьёт по стене моего дома. Не раз и не два. Я словно открыла ящик Пандоры, зная, что закрыть уже его мне будет уже не под силу. Глядя за тем, как остатки самообладания Дирка трещащего по швам, ощущаю, как во мне просыпается сочувствие к нему. Ему ведь пришлось непросто после моего исчезновения, а особенно после возвращения.
— Ты считаешь, что я делал это намеренно? — Дирк сжимает и разжимает кулаки, словно физическая боль помогает ему сдерживать эмоции.
— Да какая уже разница, Дирк? Прошло столько лет после тех событий. Это просто было и всё. Мы стали взрослее, и должны или забыть о прошлом или вспоминать о нём с лёгкой грустью. Вот и всё.
Пытаясь успокоить его, я лукавлю. Потому что на самом деле боюсь углубиться в прошлое и достать наружу все воспоминания. Мне их и так достаточно.
— И то, что произошло между нами троими снова совсем недавно, тоже прошлое? — Дирк не похож на того, кто расстроен или рассержен. Теперь он смеётся надо мной, над моей глупостью и лицемерием. — Ты кайфанула не меньше нас. И ты, мать твою, не притворялась, как и пять лет назад! Тебе хотелось оказаться под нами, стонать и кричать, словно у тебя больше и не было секса в жизни!.. Твои детские обиды из-за нас с Аароном…