Дарий присвистнул.
— Ну дела… Ты что ж это, детей в темном чулане держишь?.. — изумленно спросил он.
— А куда я их дену, господин, — с горечью отозвалась Верра, прижимая к себе тяжелый шевелящийся сверток. — Бабка померла, а на жизнь зарабатывать как-то надо. В доме я их оставить не могу — малы еще, об лавку расшибутся или со стола кто свалится да убьется. И свечу я им там оставить не могу — сгорят ведь… Да вы не волнуйтесь, я их сейчас в сараюшку отнесу — мы там пока поживем, вас не побеспокоим…
Она бросилась со своими детьми к выходу, но Эш остановил ее.
— А ну погоди!
Верра послушно застыла на месте, низко опустив голову.
— Пожалуйста, останьтесь на ночь… — пролепетала она, всхлипнув. — Нам очень нужно… Пожалуйста, они не помешают…
— Нам и одной комнаты довольно будет, — хмуро сказал Эш, принимая решение за всех. — А ты в нижней с детьми оставайся. Еще чего не хватало — в сарае ютиться. Полмины свои ты получишь, не бойся.
— Вот еще, — буркнула Шеда. — Очень хотелось ночевать втроем в одной каморе, да еще под младенческий писк!..
— Кому не нравится — тот может дальше себе таверну искать, — неожиданно жестко ответил Эш, всматриваясь в девушку. — Только все то, что сейчас есть у тебя, а принадлежит мне, здесь оставь.
Дарий удивленно приподнял брови. Шеда выругалась себе под нос и демонстративно погромыхала по лестнице наверх.
Верра бросилась с детьми на руках в оставленную ей комнату, а Дар, хмыкнув, негромко проговорил.
— Круто ты с ней. А если бы она ушла вместе с кошельком?
— Не ушла бы, — усмехнулся Эш. — Она боится оставаться одна. Правда, я пока не понимаю, почему.
— Это все твоя стигма?.. — осторожно спросил Дарий, еще больше понизив голос.
— Да, — отозвался Эш. — Только я, похоже, пока так и не понял, как именно ею можно пользоваться и что конкретно она дает. Ну да ничего, разберусь как-нибудь, — улыбнулся он. — Очаг пока разведешь? Я пойду Полудурка расседлаю.
Через час уже все трое сидели за столом. Капуста с рубленым куриным мясом густо парила в большом блюде и вкусно похрустывала на зубах.
Все еще обиженная Шеда молча жевала, не глядя на своих спутников и хозяйку. Верра нарезала толстыми ломтями хлеб и приговаривала, что завтра непременно купит на рынке что-нибудь повкуснее.
— Как ты троих-то за раз на свет родить умудрилась? — спросил Дарий, вгрызаясь в горбушку, крепко натертую солью, перцем и чесноком.
— Это, наверное, потому что их отец — одержимый, — выпалила женщина без задней мысли, и тут же испугалась сказанных слов.
— И где он теперь? — как бы не замечая ее испуга, продолжил допытываться Дар.