Во-вторых, имеется в виду публичная и самоорганизующаяся общественность, которая составляла неконтролируемое (вернее, не полностью контролируемое) властями политическое пространство. Оно охватывало и пробужденные первой революцией городские низы, их ассоциации разного назначения. К этой общественности относились политические партии и примыкавшие к ним организации>{19}. Если принять такое, на наш взгляд, обоснованное, понимание и членение общественности, то клубы конца XIX — начала XX вв., поскольку они уже серьезно различались содержанием предоставляемых «услуг» и составом, нельзя включать только в одну из двух указанных ее частей.
Другими историками предлагается исключать из понятия «общественность» второй, по Хильдермайеру, ее компонент, а значит и клубы, более или менее политически ориентированные. Ограничительным признаком общественности объявляется идеологическая нейтральность, общественностью признается готовность действовать ради всеобщего блага и прогресса, но не для решения задач какого-либо класса>{20}. Такая трактовка вступает в противоречие с представлениями современников. Они не сужали это понятие, а просто различали деятельность государства и независимую от него «частную» (общественную) инициативу без каких-либо изъятий.
Не учитываются при ограничительном подходе и условия проявления частной инициативы, вынуждаемая авторитарным режимом нелегальность или полулегальность многих коллективных акций в неполитической сфере. В реальном историческом пространстве общественность могла быть и консервативной, и либеральной, и радикальной, как и общественное мнение. Кроме того, при ограничительном подходе придется исключить из общественности культурно-просветительную деятельность, которой отчасти занимались и клубы, ибо нельзя сказать, что она была абсолютно нейтральной идеологически. Если же включить в анализ более раннее время, когда еще не сформировались буржуазия («торгово-промышленный класс») и интеллигенция и еще не говорили об «общественности», то и сословные объединения того времени, в том числе клубы, не были чужды действиям ради «общего блага».
Советская литература предлагала информацию о политических клубах, появившихся в России в начале XX в., преимущественно в узких рамках «истории КПСС», как один из примеров «использования легальных возможностей», причем только большевиками. Соответственно расставлялись акценты и при изображении политического «клубного половодья» 1917 г. Возможность получить более полное представление об этой группе клубов и выяснить их роль дала систематическая публикация документального наследия всех политических партий начала XX в. С этими партиями были связаны соответствующие клубы. Некоторые сведения о партийных и межпартийных клубах приводятся и в специальных исследованиях по истории либеральных и консервативных партий, в частности, при описании средств их воздействия на те или иные слои населения