Ахтырские гусары, не дожидаясь команды, выскочили из строя и помчались вдогонку, рассыпаясь полукругом, чтобы охватить беглецов и с флангов, и с тыла и не дать им уйти под защиту деревьев.
Четыреста шагов, пусть даже и по пашне, заросшей дикой травой, кони и всадники проделали шутя. Командовавший полуэскадроном ротмистр Цыплаков уже отдал приказ: «Сабли — вон!», как убегавшие вдруг резко упали на землю. Может, они рассчитывали на то, что кони не будут топтать лежачих? Но уже через минуту гусары поняли, что это была всего лишь уловка... Понял это и Каховский, вот только жаль, что поздно!
— Ротмистр, назад! — кричал генерал, понимая, что его уже не услышат. — Это засада! Поворачивайте коней, пся крев!
От лесной опушки раздался слаженный залп. После того как рассеялся пороховой дым, генерал Каховский увидел, что от полуэскадрона, насчитывавшего в начале марша шестьдесят сабель, осталось не более трёх всадников да десятка три обезумевших от грохота коней, разбежавшихся по полю. В сёдлах некоторых из них ещё сидели мёртвые или смертельно раненые седоки...
Пехотинцы и пластуны, которые ещё толком и не поняли — а что же происходит, были приведены в чувство криками своих унтер и обер-офицеров: «Развернуться в цепь! В атаку!»
Пехотинцы бежали рассыпным строем, на ходу примыкая штыки, и были готовы прочесать весь лес, сколько бы его ни было, разорвать на мелкие кусочки тех, кто убивает их товарищей. Им было всё равно сейчас — сколько врагов они встретят!
Пока солдаты миновали ту злосчастную версту, от дороги и до начала опушки, противник, не принимая боя, исчез, словно растворившись. Яростного порыва хватило, чтобы пробежать по лесу не более двух вёрст. Солдаты запинались за корни, спотыкались о поваленные деревья и закрывались ружьями от веток, бьющих прямо в лицо. Скоро они выдохлись и обнаружили, что стоят на краю болотца, уходящего далеко в лес. Около сотни нижних чинов, оторвавшихся от основной массы, увлечённо ринулись вперёд, поначалу не обращая внимания на то, что под ногами уже не хлюпает, а чавкает, а со всех сторон в них летят пули.
Капитан Бестужев-Рюмин, более молодой и скорый на ногу, нежели Муравьёв-Апостол, оказался в той же группе солдат. Он увлечённо преследовал тех, кто должен был убегать именно по этому болоту. Поняв, что они бегут непонятно за кем и непонятно куда, капитан остановил подчинённых:
— Солдаты, стой! Всем развернуться и отходить! — приказал он. — Преследовать бесполезно!
Будто в ответ на команду сбоку посыпался град пуль. Солдаты, попавшие в болото, оказались беззащитными. Трудно заряжать ружьё, если при этом стоишь в вязкой и зыбкой почве, которая так и норовит тебя засосать...