— Господин капитан, — прервал молчание генерал. — Что же нам делать с повстанцами? И, заметьте, — ядовито добавил он. — С вашими подчинёнными, между прочим...
— Можно, наверное, заставить их подчиниться, господин генерал, — ответил на колкость Еланин. — Только не знаю как.
— Что-то новое... Командир отряда не знает, как заставить солдат подчиниться, — удивлённо впялился на него Каховский. — Просто — сходить и приказать! Или вы предлагаете сделать это мне?
— Боюсь, Пётр Григорьевич, что и Вас они тоже не послушают, — вмешался полковник Муравьёв-Апостол. — Это — не солдаты. Это — вольница. Возможно, в открытом бою сражались бы стойко и смело. Сейчас, когда стреляют в спину, они растерялись.
— И что же вы предлагаете делать?
— Думаю, их нужно отпустить, — высказал невероятное предложение Еланин.
— Объяснитесь, — холодно потребовал генерал.
— Вы командуете пехоте идти дальше, на Тихвин, — начал объяснять Еланин. — Ну а я, в свою очередь, заявляю своим хохлам, что те, кто хочет, может убираться к... чёртовой матери.
— Тогда уж к бисовой... — засмеялся Каховский, понявший идею.
Павел Николаевич Еланин вышел к «ополченцам», которые вновь стали напоминать ту самую плохо управляемую толпу, которую он увидел в Могилёве.
— Молчать! — негромко прикрикнул капитан.
— А ты нам рот не затыкай, — на чисто русском языке проорал ему в лицо атаман Гречуха. — Ты куда нас завёл, господин капитан? В лес да в болото?
— Убирайтесь, — холодно сказал офицер.
— Что значит — убирайтесь? — опешил «атаман».
— Убирайтесь обратно в Малороссию. Вы — дезертиры. Удерживать я вас не хочу и не могу. Но знайте, что в следующий раз, если мы с вами встретимся, вас повесят.
Еланин, морщась от боли в раненой руке, развернулся и пошёл. Незадачливые бунтовщики растерянно смотрели ему вслед.
В это время уцелевшие офицеры строили оставшихся в живых солдат. Всё же даже без «пластунов» в отряде ещё оставалось более пятисот человек. По старым меркам — что-то около батальона. Ну а по новым — два полка, сведённых в отряд.
Еланин занял место среди офицеров, в голове колонны. Каховский дал отряду отмашку: «Вперёд». «Повстанцы», наблюдая уход пехоты, немного постояли и... пошли следом, сообразив, что если они и дойдут до Петербурга, то уйти потом в Малороссию целыми и невредимыми маловероятно...
Солдаты, приученные к суровой дисциплине, покорно шли. Но вот только каждый второй был теперь чрезмерно подозрительным. Шли со взведёнными курками и время от времени кто-нибудь да стрелял. Хотя дорога и проходила по чистому пространству, то тут, то там росли кустики, деревья или просто поросль рогоза. Ни унтеры, ни офицеры ничего не могли сделать, чтобы остановить беспорядочную пальбу, которую поднимали солдаты по всему, что казалось подозрительным...