Дорога затягивалась. К вечеру стало ясно, что вместо положенных сорока вёрст отряд проделал не более десяти. Ночлег желанного отдыха не принёс. Солдаты, нервничающие и дергающиеся от малейшего шума, не могли спать. Костры разводить тоже не рискнули, что означало, что ни каши, ни чая вечером не будет.
— Такого я ещё не видел, — озабоченно произнёс полковник Муравьёв-Апостол, когда старшие офицеры собрались на совещание. Из гордости они не стали искать укрытие.
— Да, полковник, наши солдаты трусят! — согласился Каховский. — И, право слово, я уже начал сомневаться — не слишком ли мало мы взяли людей? Возможно, расчёты на то, что Клеопин имеет не больше сотни человек, ошибочны.
— Что же делать? — спросил майор Терёхин. — Возвращаться?
— Нет, — чётко сказал Каховский. — В этом случае город Тихвин может стать плацдармом для вражеских войск. Ну и, кроме того...
— Это станет нашим позором, — грустно вздохнул Муравьёв-Апостол.
— М-да, — задумался Каховский. — И Батеньков, и Сперанский будут рады моей оплошности...
— Но зато мы сохраним людей, — робко произнёс Терёхин.
— А что люди? — удивился генерал. — Это революционные солдаты. По возвращении все будут представлены к медали. Кроме того, мы рискуем так же, как и они. А наши жизни, в отличие от ...
Завершить фразу генерал не успел. Раздался грохот выстрела, и генерала Каховского отбросило в сторону...
— Проклятье! — выругался он, зажимая кровь, бьющую из бедра.
— Лекаря сюда! — крикнул Муравьёв-Апостол, бросаясь к раненому.
Солдаты сделали несколько выстрелов в белый свет, даже не надеясь хоть куда-нибудь да попасть. Подбежавший лекарь лихорадочно рылся в сумке.
— Что ты там возишься? — прикрикнул на него полковник.
— Все бинты закончились, господин полковник, — растерянно отвечал лекарь. — Корпии тоже нет...
— Клим! Абрамов! — крикнул Муравьёв-Апостол, подзывая верного унтера. — Бегом сюда! Генерал ранен.
Унтер-офицер Абрамов, имевший опыт врачевания побольше, нежели любой батальонный лекарь, сразу же снял с себя ремень и принялся накладывать жгут.
— Так-так, потерпите, Ваше Превосходительство, — приговаривал Клим. — Теперь бы сулемы чуток...
— Нет у меня ничего, — чуть не плача проговорил лекарь, выворачивая сумку. — Всё что было, всё извёл.
— Ладно, — махнул рукой Клим. — Водки поищи да тряпицу чистую.
Тряпицу нашли быстро. С водкой получилась незадача. Всё, что можно было выпить, солдаты давно уже выпили.
— Эх, мать вашу так, — выругался Клим и отскочил в сторону, вернувшись через несколько минут с листами лопуха. Абрамов принялся жевать листья, а жеванину аккуратно прилеплять прямо к ране.