ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ИМПЕРАТОР УМЕР — ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР!
Декабрь 1825 г. С.-Петербург — Москва
Михаила Павловича можно было упрекнуть во многих грехах. И в «понтёр», и в «штоф», и в «фараона» любил перекинуться. И к женскому полу был очень даже неравнодушен. Кутила и повеса, каких мало. Столичные полицейские только постанывали, наблюдая за «художествами» «Рыжего Мишки». Однако трусом и подлецом великий князь никогда не был. На Сенатской площади он сделал всё, что мог. Когда был ранен Милорадович, не побоялся выехать к бунтовщикам, несмотря на то, что уже ранили Милорадовича. Да и сам Михаил едва избежал пули. Какой-то долговязый нескладный человек в статском платье выстрелил в него. Или, по крайней мере, пытался выстрелить. Дал ли пистолет осечку или это был промах, из-за шума понять не успел.
Кавалергардский полковник Пестель, назначенный командовать конвоем великого князя, был тут как тут — схватил лошадь под уздцы и чуть ли не силой увёл Михаила к Конногвардейскому манежу.
— Владимир Иванович, — упрекнул Михаил Павлович полковника, — зачем вы так? Возможно, мне удалось бы их уговорить.
Была у шефа гвардейских артиллеристов и кавалергардов такая привычка — называть своих офицеров по имени-отчеству, а не по званию. Ну, разумеется, если дело происходило не на параде или строевом смотре.
— Простите, Ваше Высочество, — твёрдо ответил полковник, — но Вам там совершенно нечего делать. Уговоры не помогут. Пушки нужны.
Кавалергарды пытались окружить князя плотным кольцом, однако он этого не позволил. Сидя в седле, смотрел на мятежных флотских, которые были совсем рядышком. Между Михаилом и его братом находилась площадь, заваленная дровами и брёвнами. Вот уже седьмой год на ней строят собор, а конца-края строительству не видно. Впрочем, нашлось несколько тропок, по которым верховой мог доставлять приказы и сообщения от одного брата другому. Великий князь недоумевал: «Почему до сих пор Николай не дал команду атаковать каре?»
Разумеется, лучше бы открыть артиллерийский огонь. Но пойдёт ли на это старший брат? Здраво подумав, Михаил решил, что окажись он на месте Николая, то ни за что бы не стал использовать артиллерию. Лить кровь в самом начале царствования? Бр-р. И слава богу, что не он сейчас должен принимать такое решение. Размышления прервались выстрелами из-за штабелей и криком верхового, присланного братом:
— Ваше Высочество, лейб-егеря напали на конвой. Его Величество приказал вам уходить! Полковнику Пестелю приказано уводить великого князя!
Он даже не понял — почему ближайший кавалергард из конвоя вдруг резко схватил его жеребца за удила, а потом так же резко дёрнул на себя.