Рассвирепевший Константин, в одночасье выхватив шпагу, стал было уже приказывать своим свитским брать ворота штурмом, как двор заполнился солдатами. Нижние чины выстроились внутри решетчатой ограды в две шеренги, а какой-то капитанишка спокойно вытащил саблю, хладнокровно отдавая команды: «Первая-вторая шеренга — товьсь, ружья — на руку!»
Константину Павловичу приходилось и раньше видеть наглецов, но чтобы таких! Он грозно заорал на капитана: «Ты в кого целишь, мерзавец?!» В ответ на это капитан, как будто ему каждый день приходилось брать на мушку великокняжеских особ, подал новую команду: «Скусить патрон! Зарядить патрон! Великого князя — в прицел не брать. Цель-с! По остальным — залпом...» И очень скоро прозвучало бы завершение команды, после которой уйти по узкой московской улочке никто из свиты попросту не смог бы. Но, к счастью, прозвучал властный голос:
— Капитан Замятин, отставить.
Капитан, чётко и сразу (но с некой досадой в голосе) продублировал:
— Взвод, отставить! Ружья — к ноге.
К караулке вышел плотный мужчина в форме кавалергардского генерала. Откозыряв Константину, представился:
— Начальник личной охраны Его Императорского Величества, генерал-майор Пестель.
— Генерал, что у вас за безобразия творятся? — ярился Константин. — Па-пра-шу, сей секунд впустить меня и мою свиту к Михаилу.
— Ваше Высочество, — спокойно ответил кавалергард. — Прошу вас спешиться и следовать за мной.
— Генерал, вы забываетесь! — продолжал гневаться великий князь.
Верный сподвижник и советник Константина, генерал Карута, направил коня к князю и, смешно пришепётывая, прагматично заявил громким шёпотом:
— Васе Высочество, да спестесь вы в самом-то деле. Оне ше стрелять будут! Владимир Иванович Пестель — человек серьёзный!
Константин Павлович, оглядев своё сопровождение, не увидел в их глазах большого желания идти на штурм императорской резиденции... А караул по-прежнему вольготно стоял, прислонив ружья к ноге. Но, заметьте, в каждом стволе уже сидело по патрону... И великий князь не выдержал. Ругаясь по-русски, по-французски и даже по-польски, он спешился.
— Ваше Высочество, — обратился к нему спокойный, как скала, генерал Пестель. — Если вам угодно, можно отправить свиту на постой. Я дам сопровождающих.
Константин лишь отмахнулся: подождут, мол. И, одарив неласковым взглядом капитана Замятина, повелительно прорычал:
— Ну, генерал, ведите.
Константин Павлович не ведал, что это ещё не все сюрпризы, уготованные ему на пути к брату. В вестибюле особняка его остановил новый караульный офицер и опять-таки в чине прапорщика. Прапор, вероятно, не знал великого князя в лицо. Для него он был лишь высоким чином с «густыми» эполетами: