Вспоминаю, как мы с Ясей ждали его. Как я радовался известию, что стану отцом. Как целовал её живот, тогда совсем ещё плоский.
И всё остальное вспоминаю тоже. Наш последний разговор в прошлом. Мои жестокие слова ей в лицо. Я сказал, что мы расстаёмся. Что свадьбы не будет. Что это не мой ребёнок. И что я больше не хочу её видеть, никогда в жизни.
Я солгал ей. На самом деле я хотел её видеть. Хотел тогда и хочу сейчас. И прошу у неё прощения, понимая, что я его не заслуживаю. За подобное вот так сразу не прощают.
Пять лет назад я ничего не сказал Ясе об анализах и фотографиях. Сделал всё за её спиной. Мои сомнения, проверки – она так ни о чём и не узнала. Я лишь поставил её перед фактом нашего расставания. А после день за днём, год за годом безуспешно пытался забыть.
Наверное, мы оба были тогда слишком гордыми. И слишком молодыми. А кто-то всё просчитал и сделал так, чтобы разлучить нас. И если бы не болезнь Гошки, я никогда бы не узнал о том, что где-то растёт мой сын. Растёт без меня.
Я разорвал те проклятые фотографии на мелкие клочки. Все до единой. Но запомнил их до последней детали. И морду того мужика, и интерьер комнаты, в которой они с Ясей находились. Жаль только, номера машины в кадр не попали.
Мне нужно его найти. Выбить из него всю правду о том, каким боком он в этом замешан. А пока прижать медицинский центр, который по-прежнему спонсировал Тахир Булатов.
– Спасибо… – повторяю я, глядя на спящего мальчика, трогательно подложившего ладошку под щёку. Интересно, что ему сейчас снится? Кто приходит к нему во сне и не страшный ли этот кто-то? Я, помнится, в его возрасте ужасно боялся Всадника без головы из фильма. До сих пор пересматривать не хочется.
Яся, ничего мне не ответив, выходит из комнаты. Её плечи вздрагивают. Плачет?
Иду за ней обратно в кухню. Пока нас не было, кофе сбежал и разлился по плите. Яся, наклонившись, берётся за тряпку. Подхожу ближе, кладу ей ладони на плечи. Она вырывается.
– Не трогай меня!
– Давай сядем и поговорим. Шайтан с ним, с этим кофе! Ты звонила местному врачу?
– Да, – отвечает она. – Я позвонила сразу же. Приём через несколько дней. Он очень занят. Сказал, раньше никак.
– Ему придётся вас принять раньше. Я договорюсь. И поеду с вами.
– Ты уверен, что это хорошая идея? Гошка – не единственный его пациент. Хороших специалистов мало, к ним едут из других областей…
– Не обсуждается. В таком деле откладывать нельзя. Я знал человека, который умер от рака, а результаты его анализов пришли уже после похорон.
Яся садится и, уронив руки на колени, смотрит в одну точку. Хочется приблизиться к ней, приласкать, обнять. Но, если я это сделаю, меня снова оттолкнут.