— Она хоть не забудет их расспросить? — по дороге заговорила я.
— Узнаем, когда они уедут… Нечего дёргать рыжуху за хвост…
Мы дошли до дома, а там отец потерял сознание.
Три дня мы с мамой сражались за его жизнь. Всё таки та прогулка к Вратам и нервное напряжение из-за побега дочери сильно сказались на моём отце. Болезнь вцепилась в крепкого мужчину, как кузнечные клещи, и вытравить её из его организма было не просто. Мы с мамой ухаживали за отцом по очереди. Я тайком наблюдала за своей родительницей: мне не нравилось её спокойствие, какое-то странное, слишком неестественное.
По моему мнению, мама не должна была так себя вести после исчезновения Милады. Какой-то лихорадочный блеск в её глазах смущал меня.
Нас навестила Арьяна, но узнав, что отец серьёзно болен, отложила разговор о жрецах, Вратах и чужаке. Приходил Атрон, интересовался, когда откроется кузня, посидел на кухне, повздыхал. Отцу не становилось ни лучше, ни хуже.
Но на четвёртый день он ненадолго пришёл в себя и сказал мне, сидевшей тогда около его постели:
— Где… Рамина? Где… она…
— Сейчас позову, отец, сейчас, только выпей!
Прибежала мама, услышав мой голос.
— Рокайо, оставь нас… на минуту… — попросил отец, и я вышла. Мне хотелось послушать, что он скажет матери, но в коридоре крутились Бертин и Авидея, а при них подслушивать было не правильно, и мы с детьми уселись на кухне, дожидаясь прихода бабушки.
Когда та вошла, я поняла, что что-то произошло между отцом и ею.
— Мама?
В глазах матери блестели слёзы, а ещё появилось страшное выражение пустоты и боли.
— Мамочка, что происходит? Авидея, одень Бертина и погуляйте во дворе!
Авидея, как никогда, была очень послушна. Неужели последние события заставили её изменить своё поведение?
— Айо, всё хорошо, детка, всё нормально, — мама попыталась отговориться от меня, но я не дала ей это сделать.
— Мамочка, правду, — я подошла к ней и схватила за плечи, — хватит секретов! Они не приводят ни к чему хорошему!
— Твой отец… он…
— Говори, мама, смелее…
— Он запретил мне идти искать Миладу… Запретил…
— И куда бы ты пошла, мама?
— Во Врата… Доченька оставила мне подсказку… Я нашла это под её матрасом…
Мама достала из-за лифа свёрнутую в трубочку бумажку и отдала её мне. Я открыла её и поразилась: там была нарисована последовательность символов, которые нажал по очерёдно чужак. И стояла маленькая приписка: "второй глас Вена, третий — нельзя, ждать начала".
— Так что, Милада готовилась, и ты знала об этом?
— Айо, прости меня… прости…
— А ты собралась за ней? — мама только кивнула в ответ. — Ты сошла с ума! А как же отец? твои внуки, в конце концов! А я? Или я перестала быть твоей дочерью?