Никаких вопросов о чувствах. Лишь во время слияний я не мог не шептать ей на ушко, как мне хорошо. Эти слова, конечно, действовали, как реактивное топливо, и ускоряли ее. Подзарядка от пары слов была мгновенной и взрывной. Да, мы были тем, что называют «инь и ян». После секса я задыхался, стоя в дверях, и одышка была посильнее, чем та, которую я ощущал под грузом штанги или гантелей.
Маленькая бестия! Она меня полностью устраивала, поэтому наш контакт был не одноразовым, а постоянным, как мои тренировки: трижды в неделю. Она знала, что в остальные четыре дня я занят кем-то еще, но это не важно, ведь три дня я принадлежал только ей.
Однажды вечером пришло сообщение: «Нам нужно серьезно поговорить». Когда приходят такие, понимаешь, что случилось что-то ужасное, неприятное, совсем не то, что нужно. Для таких сообщений не бывает благоприятных дней, от них всегда одни проблемы.
– Что случилось?
– Это не телефонный разговор. Увидимся вечером.
Подумал, что, возможно, в ней проснулась ревность, и забил. Я ничего не обещал, ведь так? Да и она никогда ничего не требовала, у нас свободные отношения и никаких чувств. Она не из той категории женщин, в которых влюбляются такие, как я.
Отпустило…
* * *
Мы встретились вечером примерно в то же время, что и всегда.
– Ну и что случилось? – вальяжно спросил я, ожидая ожидаемое.
– Я беременна, – то ли с радостью, то ли с ехидством произнесла она.
– Что?!
Жизнь пролетела перед моими глазами. Я увидел себя в девятнадцать лет с ребенком от женщины, которую не люблю, бесконечно далекой от моего идеала. Мечты о счастливой свадьбе вмиг разрушились. Я увидел такую драму и такую скорбь, которых не знали даже Изабелла и Хуан из того мексиканского сериала, который смотрела моя мать. Мне стало страшно, очень страшно!
– Да! И не уговаривай меня сделать аборт, я хочу от тебя детей!
У меня не было слов… Только страх и ужас. Вы видели древние комедии, где актеры в масках изображали эмоции? У меня на лице появилась одна из таких масок – великая печаль.
Когда ты красавчик, тебе всего девятнадцать и твои амбиции простираются гораздо дальше, чем ипотека и Nissan девяносто первого года выпуска, услышать подобное от женщины – это все равно, что попасть в армию, только хуже. Армия – потерянный год, а ребенок с женщиной – на всю жизнь. Они, словно цепь с кирпичом на конце, будут тянуть меня на дно.
Не то чтобы я не любил детей, не хотел семью и планировал стать рок-звездой, собирающей стадионы… Однако мои планы на жизнь были яркими, полными денег, путешествий и женщин: близняшек, азиаток и мулаток. Чуть позже, а точнее, поздно, я созрею и для свадьбы, но моя жена будет столь прекрасна, что потеря сладкой холостяцкой жизни станет лишь условием выгодной сделки. А тут… общага? Она, я, мы? Всю жизнь?