– А говорил, не отпустят. Я пару дней у тебя поживу, кое-какие дела разрулить надо, – сказал Мизинчик, хозяйничая на кухне.
– А как же Васька?
– Васька опять в замке за крепостными стенами. Один день смилостивилась, даже на кладбище вместе съездили, а потом закрылась. Рохлик, ей тебя не хватает. Либо сюда забери, либо к ней уезжай. С тобой Васька другая. Не как прежде, но живая, – с грустью делился Мизинчик. Не хотел отдавать свою малышку никому, но падшему и вновь взлетевшему журналюге сам протягивал. – Не тороплю, не настаиваю, но пойми и меня. В Ваське вся моя жизнь. Обещал Лазарю беречь её, заботиться, а не получается. Что ни сделаю, всё мимо.
– Дай ей время, – Гоша осторожно лёг на кровать и медленно вытянул ноги. – Здесь она не сможет жить. У неё своё дело, дом, который связывает с отцом.
– Дело. Вот по-честному, Рохлик, какое это дело? Копается в железках, вечно вся грязная, тягает тяжести.
– Тяжести – это плохо, но ты видел, как она копается в железках? – на слове «как» Аллигатор взял восторженную ноту. – Просто песня.
– Ещё один больной на всю голову. Вы оба одинаковые. Ты с головой увязаешь в своих буковках, и она – в двигателях. Вас лечить надо. Как думаешь, если я куплю ей мастерскую здесь, в Москве, она согласится переехать? – Мизинчик стоял перед кроватью с поварёшкой в руке и смотрел в окно. – Здесь возможностей больше, другие запросы. Занялась бы оклейкой и вообще тюнингом. Сколько можно уже под машиной лежать?
– Ты не понимаешь. Там ей это надо, а здесь нет. В этом вся загвоздка. Что ты хочешь от меня?
– Не знаю. Привык к тебе. Ладно, отдыхай. Через час обед, – Мизинчик махнул поварёшкой и ушёл на кухню.
Его мучили сомнения, и мешала извечная привычка всё решать самому. Вот только теперь он не знал, как правильно поступить, не видел выхода. Пока стоял возле плиты, чего только не передумал. Друзья уже подыскивали помещение под автосалон, но что-то подсказывало – Васька не согласится принять подарок. Она, как почуяла, что крёстный снова влезает в её жизнь и позвонила сама. От неожиданности Мизинчик чуть не смахнул кастрюлю с плиты.
– Привет, солнышко. Что? Нет. Ещё раз нет, – моментально изменил голос мужчина, услышав, что Васька откуда-то всё узнала и собирается приехать. Он шипел, как раскалённое масло на сковороде. – Всё под контролем. Сиди и жди меня. Приеду через три дня, тогда и поговорим.
Её монотонное «ладно» взбесило сильнее, чем яростное сопротивление. Оно означало одно из двух: либо Васька закрывается в своей раковине, либо пакует чемодан и прогревает машину. И то, и другое его не устраивало.