«Привет, Вась! Кого в дом пустила?»
«Рохлика. Привет, Мизинчик», – написала ответ Васька и хмыкнула. Мизинчик уже давно отошёл от дел, во всяком случае, официально, но продолжал «крышевать» тех, с кем был связан долгие годы. Жить под его крылом мечтали многие, но он ценил многолетнюю дружбу. С отцом Васьки он познакомился в 90-е, которые нынче принято именовать лихими. Один бил «тачки» почти ежедневно, другой восстанавливал. С тех пор Мизинчик не признавал других механиков. Это он подогнал другу «Чайку» и «Alfa Romeo Spider» в убитом состоянии, помог достать запчасти. Когда любимый механик заболел, Мизинчик возил его по лучшим докторам, но те разводили руками. Деньги не помогали.
– Лучше пообещай, что присмотришь за Васькой, – попросил старый друг, отказываясь ехать к очередному Парацельсу за философским камнем и живой водой.
– Обещаю…
Бывший бандюган, а ныне бизнесмен Геннадий Петрович Орлов в родные отцы не стал набиваться, но слово держал и установил над Васькой тотальный контроль. В ход пошёл Федька, вернувшийся из мест не столь отдалённых. За отдельную плату он «стучал» на соседку, зорко наблюдая за тем, как она живёт, с кем общается. Минувшим вечером он доложил о смазливом непутёвом постояльце. История с бензопилой прошла мимо, потому что Федька поправлял здоровье у Колюни. С утра Мизинчик не знал покоя.
«Встречай. Еду», – коротко сообщил он, решив воочию увидеть, что с Васькой всё в порядке.
Девушка не возражала. Она любила, когда приезжал дядя Гена Крокодил. Аллигатор не знал, что в этой заводи водятся свои особи из отряда вторично-водных животных класса пресмыкающихся из клады эузухий, а то бы ни за что не проспал бы его появление. Когда Васька шмыгала мимо, он сладко посапывал, лёжа на животе, свесив руку и ногу. Одеяло валялось на полу, подушка терялась под животом.
«Ты не мог так мило спать ночью, а? Прямо малыш. Уси-пуси. Губёшки оттопырил, разрумянился. Изверг», – едва не высказалась вслух Васька, поднимая одеяло и укрывая «ребёночка». Он не вздрогнул, лишь повернул голову на другую сторону.
Качая головой, девушка осторожно спустилась в гараж. От боли она прикусывала губу и морщила нос. Широкие штаны скрывали повязку, но на хромоту никак не влияли, и естественно Мизинчик уловил сразу всё: и шарканье ножкой, и гримасу боли. Когда он подъехал на своём мощном внедорожнике, фыркнув на всю деревню, Васька сидела на коротком бревне, заменявшем скамейку. Поневоле ей пришлось встать, тут-то дядя Гена и понял, что прикатил вовремя.
– Привет, Василиса Прекрасная. Ножку подвернула? – спросил он, и хмурясь, и улыбаясь. Мужчина выглядел солидно в дорогом костюме, белой рубашке с золотыми запонками, начищенных ботинках. Галстуков он не признавал, считая их удавками.