– Иногда, Перри, у тебя появляются светлые мысли!
– Шеф нелогичен, – сказала Делла, – обещал пообедать, если выяснится, что Хардисти убит до семи часов!
– Сама жизнь нелогична.
– Но вы знаете, где меня найти, если я вам понадоблюсь? – спросила Делла.
– Знаю.
– Где?
Мейсон только улыбнулся.
– Ясно, – сказала Делла.
– А мне ничего не ясно! – буркнул Пол.
– Не имеет значения, – успокоила Делла, положив пальчики на его локоть. – Пока мы идем обедать, о чем я давно мечтаю. Скажи, Пол, коктейль входит в твое меню?
– В достаточном количестве, если это входит в служебные расходы.
– А на десерт вот что, – предложил Мейсон, доставая из кармана осколок стекла.
– Очень мило. Что это?
– Кусочек стекла от очков, Пол.
– Ну и что в нем особенного?
– Узнай сам. За это ты получаешь обеды и коктейли.
Центральная улица Роксбери казалась необычайно таинственной с ее померкшими неоновыми вывесками и затемненными фонарями, в неярком и неверном свете которых прохожие казались нереальными.
Перри Мейсон ехал очень медленно, считая перекрестки, чтобы не пропустить нужную улицу. Наконец он круто повернул направо, проехал еще полтора квартала и остановился перед белым домом с красной черепицей, выстроенным с явными претензиями. Вывеска «Доктор Джеферсон Мейком» тоже была еле видна, освещенная тусклым фонарем над входом.
Мейсон поднялся на крыльцо и нажал кнопку.
Женщина средних лет, коренастая и хмурая, открыв дверь, сразу же заявила:
– Прием с девяти до десяти часов.
– Я пришел по срочному и личному делу.
– У вас есть карточка?
Мейсон пожал плечами.
– Передайте на словах: Перри Мейсон, адвокат.
– Обождите минуту, – сказала сурово женщина и громко хлопнула дверью, выражая доступными ей средствами свое неодобрение.
Прошло гораздо больше одной минуты.
Наконец адвокат услышал приближающиеся шаги. Нет, женщина не спешила. Медленно раскрыв дверь и встав в прежнюю позу, она без всякого выражения сказала:
– Доктор вас примет.
Женщина медленно пошла по коридору, словно приглашая следовать за ней. Вскоре они оказались в небольшой комнате с книжными стеллажами. В центре ее, в глубоком кожаном кресле сидел доктор Джеферсон Мейком.
– Добрый вечер, – тихо сказал он, – присядьте. Простите, не встаю вам навстречу… Восстанавливая здоровье других, губишь свое. Если бы кто из моих пациентов вел такую жизнь, какую веду я, пришлось бы сказать ему, что он совершает самоубийство. Пытаюсь отдыхать, полностью отключаюсь от всего после каждого приема пищи… Извините за лишние разговоры… Слушаю вас. Изложите свое дело. Только покороче. И не огорчайтесь, если никак не отреагирую. Я вырабатываю в себе способность расслабляться и не обращать внимания на внешние раздражители.