Его тело изогнулось, приблизив свое лицо к моему.
У меня перехватило дыхание, когда мои глаза закрылись.
Его теплое дыхание коснулось моей щеки, и мои пальцы впились в его шею сзади.
Затем он что-то пробормотал. Должно быть, я ослышалась, потому что иначе это не имело смысла.
Потому что это звучало так: слишком чистая для меня.
Затем его губы сомкнулись на моих и досадные мысли, исчезли в потоке чувств.
Его губы были нежными, но твердыми. Они прижались к моим, ища ответа, который я с готовностью дала, когда подняла голову еще выше, когда мои губы ожили под его губами. Я почувствовала, как кончик его языка высунулся и коснулся моих губ, и мой рот открылся в тихом стоне потребности, и он вошел внутрь, чтобы заявить на меня свои права. Я притянула его крепче, когда мои бедра плотно сжались, чтобы попытаться ослабить настойчивую пульсацию там. Мои пальцы двинулись вверх, запутались в его мягких волосах и слегка потянули, когда его губы сомкнулись на моем языке и на секунду сильно пососали. У меня вырвался стон, и он отпустил меня, чтобы снова взять мои губы, сильнее, голоднее, просто стесняясь требовать.
Прижавшись к животу, я чувствовала, как его твердость давит на меня, и я чувствовала безнадежность того, что была слишком низкой. Если бы только я была выше, он прижался бы ко мне, прижался бы там, где я больше всего в нем нуждалась. Это могло бы принести трение и облегчение.
Его руки оставались на своих местах, но его пальцы сжались и впились, когда он все сильнее прижимался к моим губам, заставляя их покалывать, заставляя покалывающее ощущение омывать мою кожу, пока это не стало всем, чем я была, электрическим током потребности.
Я снова захныкала, громче.
И этот звук словно вывел его из ступора, а не свел с ума, как следовало бы.
Его губы задержались на моих на секунду, но смягчились, замедлились на долгое мгновение, прежде чем они полностью покинули их.
Моя голова упала на его грудь, когда я сделала прерывистый вдох, от которого все мое тело слегка задрожало. Его рука переместилась с моей шеи на верхнюю часть спины, сомкнувшись на ней, как это было, когда он держал меня, когда меня зашивали.
Не знаю, чего я ожидала.
Но я была чертовски уверена, что это был поцелуй, который заставил мир исчезнуть, который сделал меня более присутствующей, более настроенной на другого человека, чем когда-либо в моей жизни.
Мои губы опухли и все еще покалывали. Мои глаза были слишком тяжелыми, чтобы их открыть. И когда я дышала, я пыталась сделать это глубоко, чтобы втянуть больше его запаха.