– Скажу, что мне жаль девчонку, но убиваться я из– за этого не буду, чуть приподняв бровь, ответил Эмиль,– и при чем здесь это?
– Хм, – усмехнулась Ирма,– значит, убиваться не будешь? Несмотря на то, что она уже неделю ходит к тебе, якобы, смазывать увечья, и ты сношаешь ее, как аквинийский жеребец?
Теперь усмехнулся Эмиль. Неплохое сравнение. Аквиний славился своими скакунами на весь Идон– самые выносливые, самые статные, самые ценные. А теперь этот город был под властью Зверя…
– Мне прислали женщину. Почему я должен отказывать себе в ее теле? Но все же, я до сих пор не понимаю, как мои отношения с рабыней связаны с покушением на жизнь королевы…
– Фиола одна из немногих имела доступ к залу врачевания, где и была змея…
Иллирия резко выдохнула, полоснув по рабу острым взглядом. Было видно, она не ожидала такого поворота событий…
– Подослал свою шлюху меня убить?– резко бросила она ему, встретив лишь ухмылку.
– Ты сама знаешь ответ, королева… Это было бы слишком глупо и примитивно…
– Фиола – болтливая служанка… Она почти сразу рассказала девочкам о своих похождениях, расписав в красках недюжие способности раба, свои неземные чувства… Вот только… Мое мнение, она решила пойти на такой риск не потому, что он ее подослал… Просто… она ревновала, королева, как бы смешно это ни звучало..– Ирма сказала это и опустила глаза в пол. Со стороны это должно было, наверняка, звучать чудовищно– королева и раб… Золото и грязь… Как этот мезальянс мог в принципе давать кому– то право на такое неуместное чувство, как ревность…
Иллирия хмыкнула.
– Почему же рабыня ревновала тебя ко мне, Эмиль?– подошла вплотную и приподняла его лицо за подбородок. Он все еще стоял на коленях. Никто не давал ему право встать. И он не осмеливался больше перечить госпоже, на себе испытав сполна последствия… «Хоть чему– то научился»,– подумала про себя девушка…
– Потому что она знала о моем притяжении к тебе, королева,– сказал он хрипло, посмотрев в ее глаза так, что внутри все перевернулось… Иллирия сама не поняла, как со всей силы наотмашь ударила его по лицу… Почему? Почему снова причинила боль? Или эта пощечина была направлена не только ему, но и себе? Они забываются, они говорят о невозможном, неприличном… Пора приходить в себя…
– Литвиний был прав, тебя действительно следует убить… Просто за то, что из– за твоих постельных утех с рабыней Земли золотого песка лишились бы королевы…– срывающимся голосом произнесла Иллирия.
Эмиль сплюнул кровь на пол, не стесняясь того, что находился в покоях королевы. Видимо, неслабый удар снова открыл кровоточащие после экзекуции стражников капилляры. Снова поднял на нее глаза. И почему она никак не могла прочитать их до конца… Там, всегда оставалось что– то ей недоступное, непонятное…