Каким бы ни был Данил в глазах окружающих, и как бы ни было сейчас больно и одиноко, я благодарна ему за то, что он приучил меня не оглядываться на то, какими глазами меня воспринимают люди, не имеющие никакой ценности для меня.
— Лизка-лиска, ты серьезно плачешь из-за того, что какая-то посторонняя тетка обозвала тебя?
— Да-а-а, — шмыгаю я носом. — Потому что… ну обидно же, когда тебя называют шалавой и проституткой, хотя единственная моя вина была в том, что в узком проходе троллейбуса я нечаянно задела ее сумку. И даже извинилась за это.
— Скажи, ты бы хотела пригласить ее к нам домой?
— Да ни за что на свете! — искренне пугаюсь я.
— А хотела бы, чтобы она была, ну, к примеру, подругой твоей тети?
— Тетя с такой ни за что не захотела бы дружить.
— Ладно, а можешь себе вообразить, что это моя мама, то есть твоя свекровь?
— Дань, что за ужасы ты такие говоришь?
— Я говорю, что ты в принципе не можешь себе представить этого человека в своем ближайшем окружении. Ты бы не выбрала его ни в друзья, ни в соседи, ни в родственники, если бы у тебя был такой выбор. Она не из твоего туннеля реальности. Вот и оставляй все, что связано с подобными статистами из массовки, за границами своего внутреннего мира. Не позволяй им касаться его, задевать его. И ты сама поймешь, что тебе становится легче взаимодействовать с ними. Договорились?
И мне действительно стало легче отсекать всех тех, кто никак не пересекается с моей реальностью и моим миром.
Но почему-то именно сегодня безумно раздражают все — и преподаватели, и студенты, и пассажиры в маршрутке и даже продавщица в магазине, которая никак не может пробить мне в чеке сетку апельсинов.
— Девушка, что вы там копаетесь? — возмущается кто-то в очереди. — Посмотрите, какая из-за вас толпа собралась!
Я никак не реагирую на эти гневные вопли, потому что понимаю прекрасно, что любой мой ответ будет воспринят как вызов и попытка спровоцировать скандал.
— Гля, какая важная! Даже не смотрит, сколько людей из-за нее страдают. Эй, мужик, а ты куда без очереди?
Прямо из-за моей спины возникает мужская рука и ставит на ленту в скромную кучку моих покупок бутылку водки и огромный мешок корма для собак.
— Уф, представляешь, Зая, там водку со скидкой принесли. Бухнем сегодня, раз уж такой случай? И нашему волкодаву вот прикупил, а то он там на улице голодный и злой, народ из магазина не выпускает, пока все сумки не проверит. А ты, мамаша, не бухти. Я тут со своей женой стоял.
— Да я и не про твою жену вовсе, а про продавщицу. Насобирала очередь, копуша, — вдруг начинает лебезить тот же женский визгливый голос. — А где, говоришь, водка со скидкой?