Когда Брайс в следующий раз открыл глаза, вокруг было абсолютно тихо. Постепенно до него дошло, что он висит вниз головой, удерживаемый ремнем безопасности. Он моргнул, глядя на собравшуюся у машины толпу, и тут же увидел Бронвин. Он улыбнулся, радуясь, что она вернулась, но тут же озадачился полным отсутствием эмоций на ее лице.
– Бронвин. – Его губы шевелились, но звук он не слышал. Он вообще ничего не слышал.
«Странно, что на месте аварии такая мертвая тишина».
Брайс попробовал еще раз. Он звал Бронвин, пока горло не заболело, но по-прежнему не слышал ни звука.
Бронвин не двинулась с места, просто смотрела на него.
Брайс похолодел от ужаса.
«Она ненавидит меня…»
Боже, он знал, что рано или поздно это случится. Всегда знал. Он был недостаточно хорош для ее любви. Сын монстра ее не заслуживает.
И все же Брайс умолял Бронвин подойти к нему.
«Она так красива в этом платье...»
Но она проигнорировала мольбы. Повернулась и ушла, оставив его в тишине и боли.
Брайс
Кайла была с Брайсом в оранжерее и счастливо играла в чаепитие со своими куклами. Она была одета в розовый костюм принцессы и все те же вездесущие красные кроссовки, которые так любила. Брайс принес ноутбук из кабинета и просматривал почту, сидя на нагретом кафельном полу и наслаждаясь солнечным светом. Время от времени он отрывал взгляд от экрана, делал глоток воображаемого чая из изящной игрушечной чашечки и причмокивал губами, от чего Кайла хихикала. Ему нравилось смотреть, как она смеется. Она выглядела точь-в-точь как мать: сотрясалась всем телом так, что казалось будто смех исходил из живота. Правда Бронвин уже давно так не смеялась, и это был еще один повод для сожаления.
Раньше Брайс боялся, что в общении с ребенком будет походить на своего отца, но теперь мысль, что кто-то, в том числе и он сам, ранит Кайлу побуждала немедленно защитить ее всеми возможными способами. Он не ожидал, что будет доверять сам себе рядом с ней, думал, что ему понадобится постоянный надзор: некто, кто будет контролировать его и следить, чтобы он не причинил Кайле вреда. Однако с того момента, как впервые увидел дочку, Брайс хотел лишь быть с ней, узнавать, баловать и любить.
Кайла забавляла его, иногда сбивала с толку, а порой даже злила, но у него даже в мыслях не было наказывать или срывать на ней злость. Тот единственный случай, когда он сделал Кайле больно – наступил ей на ногу, потому что не видел – он до сих пор мучал его.
Брайс тяжело вздохнул. Кайла заковыляла к нему, обняла за шею, запечатлела влажный поцелуй на щеке и посмотрела в лицо.