«Но Бронвин уже беременна… Внутри ее мой ребенок…»
Судорожное дыхание превратилось в рыдание, когда он представил, как округляется живот Бронвин, как ее грудь становилась полной и тяжелой от молока. Он представил, как она рожает, представил их ребенка: красного, голого и плачущего, и вдруг захотел этого своим своим существом. Захотел семьи, настоящей семьи. Он не будет, как его отец. Он практически вырастил Рика, не повредив ни единого волоска на его голове, так почему же он должен быть другим со своими собственными детьми?
«Боже, Брон, наверное, ненавидит меня сейчас, но я попытаюсь объяснить, почему так отреагировал. Может быть, наконец расскажу ей о своем отце, и она обязательно поймет. Она не станет считать меня чудовищем только потому, что я был порожден монстром. Она простит. Должна простить…»
Он вскочил на ноги, чтобы пойти к ней и поговорить, когда услышал рев двигателя и визг шин на подъездной дорожке.
Его желудок сжался, а сердце едва не остановилось.
– Нет, нет, нет… только не это, – шептал Брайс, когда быстро шел по дому.
Он как раз открыл дверь, когда машина с ревом вылетела с подъездной дорожки.
– Господи, пожалуйста! – взмолился он, схватил со стола в холле ключи и побежал к «Мазерати», который оставил припаркованным у дома.
Бронвин ужасно водила, и плохо вписывалась в повороты на крутой, извилистой дороге. Брайс следовал за ней на некотором расстоянии, боясь, что если она заметит его машину, то прибавит газа и попадет в аварию. Он видел задние фонари ее «ВМВ» и знал, что при необходимости сможет быстро догнать.
«Только бы она не вылетела с дороги!»
Боже, он умрет, если с ней или с ребенком что-то случится. Бронвин никогда не простит ему это. Никогда не поверит, что он хочет их малыша, но из-за страха не сразу это понял. Он отдал бы все на свете, чтобы вернуть последние полчаса.
«А вдруг Бронвин больше не захочет меня, не будет больше любить?»
Брайс знал, что тогда не сможет жить, ведь он так сильно любил Бронвин. Раньше он считал, что испытывает к ней всепоглощающую нежность, но на самом деле это была любовь.
Вдруг прямо перед ним на дороге появилась молодая пара, держащаяся за руки, – они были так поглощены друг другом, что ничего вокруг не замечали.
Брайс вывернул руль, чтобы избежать столкновения, и на полной скорости вылетел с дороги.
Машина несколько раз перевернулась.
Брайс чувствовал мучительную боль во всем теле. Вокруг сгущалась тьма и, прежде чем она поглотила его, он успел с тоской подумать, что никогда не увидит своего ребенка, и испытать ужас, что больше никогда не обнимет Бронвин.