* * *
Лиллайа пришла сама. Я просто спустилась с крыши днём и нашла её в своей комнате. Полный обед был на столе.
— Планируете меня зарезать? — нервно хохотнула я.
Лиллайа вежливо улыбнулась.
— Откармливаете, как перед бойней.
— Ты не ела два дня, насколько мне известно.
— О, совсем нет. Меня… эээ… подкармливали, — куда, спрашивается, теперь глаза девать?
— Карим, я знаю.
— Знаете? — вспыхнула и отчаянно покраснела.
— Разумеется. Иди. Поешь. Силы тебе нужны.
Она легонько подтолкнула меня к столу и от запахов у меня закружилась голова. Два дня, отказываясь показываться на глаза кому бы то ни было, я питалась тем, что найдёт для меня Карим, то есть, чем придётся. Простокваша и ломоть серого хлеба вполне годились, чтобы не погибнуть с голоду, но насытиться ими, как того требует выздоравливающий организм, было довольно трудно. Да и тренировки Бадры стоили напряжения. В эти дни он неожиданно повеселел и куда терпимее относился к моим вопросам и неудачам.
Отказываться от обеда было глупо, да я и не думала об этом. Густая зелёная похлебка пахла очень привлекательно, вопреки совершенно несъедобному цвету, а приличный кусок сладкого пирога обнадеживал. В целом, вид настоящей еды придавал мне смелости, и я уселась за стол, ожидая разговора. Ведь зачем-то же она пришла сюда? Я робко поднесла ложку ко рту и чуть помедлила.
— Вы будете смотреть, как я ем?
— Конечно, — улыбаясь точно, как я, заверила меня Лиллайа.
Во всяком случае, она не выглядит сердитой или возмущённой. А могла бы. Я выставила за дверь одного её сына, подвергнув перед этим смертельной опасности. А второго бесцеремонно осаживала уже не первый год, если я правильно сориентировалась в событиях. Может, она хочет предложить мне покинуть город? Точнее, поиметь, наконец, совесть и, убраться из её дома?
Что ж, я не могла её в этом винить. Не думаю, что на её месте стала бы ждать хоть сколько-то.
— Всё в порядке, Дели. Я пришла вовсе не за этим. — Подбодрила она меня. — Ешь.
— Откуда вы знаете?
— У тебя всё на лице, — рассмеялась она.
Признаюсь честно, я была очень голодна. Но даже подумать о том, чтобы что-то проглотить была сейчас не в состоянии.
— Однако, я хотела бы тебе предложить что-то.
Не так плохо, как я того опасалась, но пока и не хорошо.
— И что же?
— В мои планы не входит смутить тебя или… Словом, ты хорошо подумала о том, что делаешь?
— Что же? — повторила я беззвучным голосом и закашлялась. В сложные моменты со мной часто получалось так, что я задавала один единственный вопрос на все обращенные ко мне фразы. И сейчас я снова выглядела совершенной идиоткой.