— Слушай!
Я подалась вперёд, развернувшись в его сторону самым сильным своим ухом, и уловила еле различимый гул. Чем ближе мы продвигались, тем сильнее гудело.
— Шш. Стой! Кажется здесь, — Карим странно пригнувшись шагнул чуть дальше. То трогая деревья, то опускаясь на колени, и приклоняясь к воде, скрывающей землю. — Ты слышишь? — его глаза взбудоражено блестели.
— Я чувствую гул…
— Вот именно, чувствую! Молодец.
— И голова дурная стала. Я бы не хотела задерживаться тут, — мой голос странно сел, сделавшись грубоватым и непривычно низким.
— Ага. Значит, будем поспешить, — улыбнулся он.
Я поморщилась.
— Видишь, что там?
Я не понимала, ни куда смотреть, ни что делать.
— Мы снимем здесь напряжение немного, переправив часть энергии в другое место. Чтобы можно было свободно работать. А потом вернёмся и исправим, что тут мешает нормальному течению. Идет?
Я неуверенно кивнула.
— Ты делала это когда-нибудь раньше?
— Ээ. В этом смысле, я совершенно невинна.
Карим криво улыбнулся, сдерживая смех и как можно серьёзнее ответил.
— Что ж, в таком случае, я постараюсь объяснить как можно… нежнее.
Мы покатились со смеху.
— Закрой глаза, — сказал он, всхлипывая, — Ты — резервуар.
— Очень деликатно, ничего не скажешь, — я опять прыснула от смеха.
Кажется, газ в воздухе всё-таки был. Через минуту, вытерев слёзы, он продолжил:
— Когда поймешь, что больше не унесешь, скажи мне.
— Как я узнаю?
— Поверь мне, это пропустить невозможно!
Всё оказалось так, как он и предупреждал. И, когда я стала почти трещать от разрывающего ощущения чего-то очень сильного, мощного, заставляющего зудеть кости и вибрировать мягкие ткани, в зубах жужжало, руки тряслись, а дышать было практически невозможно, потому что все силы приходилось тратить на то, чтобы удержать то, что было в этот момент у меня внутри — чистую силу, синий свет, я чуть живая произнесла:
— Я наполнилась, — мой подбородок дрожал, а само тело, кажется, должно было сейчас само собой отправиться в стратосферу, таким сильным оно сейчас себя ощущало.
— Идём, — коротко сказал Карим и взял меня за руку. Я подчинилась, закрыв глаза. Потому что удерживать внимание хоть сколько была уже не в состоянии.
Карим отпустил меня и кажется, снял с меня кеды.
— Ничего, свариться не успеешь. Отпускай. Только медленно. Не спеши, Бога ради.
Я осторожно приоткрыла глаза, почувствовав сильный порыв раскаленного ветра. Мы оказались в долгой степи, с покатыми барашками сухой, туго приглаженной к каменистой почве желто-серой травы. К моему сожалению, и тут дышать было отчаянно некомфортно.