Француз с безупречными манерами, прекрасно говорящий как на русском, так и на французском языках. Мог приготовить блюдо любой кухни мира, включая камерунскую, поскольку его родители были выходцами из Камеруна.
По этой причине сам Ксавьер обладал кожей цвета спелого баклажана — черной с синевой, и когда он облачался в белое, Арсен иногда невольно вздрагивал: его шеф-повар напоминал двигающийся в воздухе отпечатанный фото-негатив.
Сегодня Ксавьер оделся не в белое, выглядел очень взволнованным, говорил сбивчиво и периодически переходил на французский. Приглядевшись, Арсен понял, что он не взволнован, а сердит.
— Арсен Павлович, так больше не может продолжаться! У меня двое детей, моя жена дважды была беременна, и я точно знаю, что беременным нельзя так питаться. Особенно, когда такой токсикоз! Бедная девочка, когда ее тошнит, простите, слышно даже мне на первый этаж.
—Так, — Арсен переглянулся с Алексеем, — с этого места поподробнее.
— На завтрак яичница с беконом или омлет, — начал перечислять Ксавьер, — но бекон жирный и пахнет, ей бы больше подошла овсянка на молоке или воде. Яйцо тоже лучше вареное и вкрутую. Чай сладкий с лимоном, тосты, а не какао и сырные шарики в кляре. На обед бы бульон куриный, а не сырный суп, он же острый…
— Ксавьер, — Арсен прикрыл глаза и потер переносицу, — а ты говорил это Ирме?
— Говорил, — шеф-повар поджал губы, давая понять, что не имеет никакого желания вникать во взаимоотношения Ямпольского с его женщинами, — как раз Ирма Игнатовна и составляет меню. Сегодня на ужин я должен приготовить девушке крылышки в чесночном соусе.
— …, — сказал Алексей, сглотнув. Ксавьер согласно кивнул.
Ямпольский еще постоял с закрытыми глазами, стараясь унять клокочущий в груди гнев. Ни Алексей, ни Ксавьер в этом не виноваты, не следует срывать на них свою злость.
— Но почему Агата не пожалуется? — спросил Алексей.
— Ирма Игнатовна все замкнула на себе. Недавно Лена, горничная, дала девушке свой телефон, та попросила принести чай. Лена уволена.
Все трое мужчин замолчали. Тишину разрезал истеричный вопль, звон посуды, Алексей первым бросился наверх, за ним Арсен и Ксавьер.
— Истеричная девка, — визжала всегда спокойная и уравновешенная Ирма, потом дверь спальни распахнулась, и она вылетела навстречу ошалевшим мужчинам. Платье в пятнах, руки прижаты к лицу. Увидев Арсена, выкрикнула: — Сам возись со своей сумасшедшей, — и бросилась по ступенькам вниз.
Арсен с Алексеем вошли в спальню. В нос ударил резкий запах лука, на полу валялся перевернутый поднос, рядом разливалась густая, пахнущая какао лужа, а из ванной доносились характерные звуки.