– Ага, они сами тебя засоню чуть не реабилитировали до кишок. Ладно, что я проснулся!
– Вообще-то это ты в дозоре должен был стоять.
– Вот я и говорю, если б не моя бдительность…
– Чш…
Волод присел, жестом оборвал следопыта. Два самострела уставились в темноту.
– Чего там?
– Тихо…
Волод открыл видение. Узкий очень длинный коридор. Обрывается. Зал. По периметру несколько комнат. Зал огромный. Но как будто не пустой. Да, он заполнен какой-то массой, плохо ощутимой, но явственной. Опасности нет. Кажется, нет.
– Накорми, защити, дай бессмертия… – Басей дернул волокушу Время молитвы, а он за работой. Что за жизнь – на бегу спишь, на ходу молишься. – Накорми, защити, дай…
Друганки стонали. Волокуша скребла по камням с хрустом и скрипом. Рассохлась. Если она развалится, Басею придется тащить друганков на плечах. По очереди. Но тогда кто-то может умереть. Не дотерпеть до бессмертия. И тогда Басей отправится в бессмертие сам. Слава его померкнет. Нужда в нем прекратится. Жизневод отправит его сразу к кормилице. Сразу изобьет. Очень больно, так, что сломаются все кости. И кишки полезут из глаз. Так, что Басей почти умрет. Но умереть не успеет. Его не будут тащить так далеко. Его приведут, накроют поляну, положат на колоду и изобьют там. И сразу бросят к кормилице. Он не успеет умереть, он попадет в бессмертие.
Друганки замолчали. Надо бы остановиться, проверить. Но нет. Тяжело останавливаться – потом трудно будет стронуть волокушу с места. Лучше идти и идти, идти и идти. Он будто и не заметил, что друганки умерли. Будто он дотащил их в бессмертие живыми. Может это сама Заботница не успела подобрать их в бессмертие и они умерли не на волокуше, а уже там – рядом.
Говорят, перед смертью люди перестают бояться бессмертия. Люди начинают хотеть жить, хоть даже и в кормилице. Но жить. Да, наверное, на самом краю люди перестают бояться Заступницы – когда жизнь уходит. Один страх меняется на другой. Люди перестают бояться бессмертия и начинают бояться смерти.
Снова стонут. Хорошо. Значит живые. Двое на волокуше – тяжело. Умирающие. А двое умерли сразу. Странно – двое чужих гадов убили двоих, ранили четверых, и двое из четверых должны попасть в бессмертие, потому что уже не смогут жить. А двое раненых жить будут – их посекли легче.
Хорошо, что Басея не оправляют сечься. Его берегут. Он слишком нужный, слава его велика. В нем есть нужда. Жизневод ценит его. Без Басея никто не может сладить с дряхлыми машинами. Но зато когда все пошли снова ловить гадов, Басея отправили с друганками к Опаре Заботнице. Он должен успеть до смерти.