— О чем ты?!
— Нет, правда. Ты оставила дитя себе. Зачем? На что ты рассчитывала? Что ты можешь ему дать в сложившихся обстоятельствах? Воспитание? — Да. Хорошую жизнь? — Нет. Этот ребенок будет продолжать никчемное существование, которое вы ему унаследовали. Повторюсь: «Зачем?» Ваша культура — уничтожена. Вы живете в пещере, пусть и высокотехнологичной, но тем не менее — пещере! Вас окружает дикая природа и гора трупов в нескольких метрах от жилья. На что ты надеялась, оставляя ее себе?
— Выпусти меня! Выпусти меня отсюда! — она продолжала стучать по барьеру изо всех сил.
— Нет, — спокойно произнес Шестнадцатый поставив стопу на сверток. — Я не получаю ответа на вопрос. Объясни мне, самка, и тогда, возможно, я передумаю. Масляный забирал у вас детей, но почему то, именно этот, остался не тронутым. Могу лишь предположить, что вы договорились с этим жирным барыгой, но ЗАЧЕМ?! — механизмы бедра завизжали, и нога медленно начала опускаться тяжелым прессом.
— ПЕРЕСТАНЬ! — завопила Элизабет, усилив удары настолько, что по стене потекли струйки крови, оставленные ее кулаками.
— Ответа все нет и нет, а время идет и идет. Хочу сказать только одно, самка: — В следующей жизни, — под пеленкой послышался легкий хруст, после которого на ней разрослось мокрое пятно, — в альтернативной вселенной, когда ты переродишься, оглянись вокруг себя и задумайся об условиях, в которых ты находишься. Подумай, что ты можешь дать своему чаду в этом мире, а уже потом принимай мужское семя в свои чресла! — и его нога прошла сквозь хилое тельце, ударив в пол глухим топотом.
Подняв стопу из мокрой, кровавой лужицы, Шестнадцатый отключил силовое поле вокруг девушки. Элизабет застыла на месте и сохранила позу женщины, лупившей кулаками по стене, вот только преграда исчезла. Ее рука замерла в пространстве, а по коже, до самого локтя, текла багряная полоса.
Мозг — довольно сильное орудие в арсенале человека, которому свойственно отключать сознание в минуты сильного потрясения, вгоняя владельца в состояние, близкое к безумию. Без разума, человек не более, чем животное, движимое инстинктом. И именно в такого зверя превратилась Элизабет, с дичайшим воплем ринувшаяся на убийцу ребенка. Она не думала и не понимала, что творит. Цель была перед глазами, и женщина мчалась к ней на встречу. Ее не волновало, что робот сильнее, а в голове не существовало ни единого ментального ограничения, голоса, который мог бы сказать: «Он убьет тебя».
Но физическое ограничение куда более реально.
Раздался выстрел, и девушка рухнула рядом с пеленкой, так и не добежав до Шестнадцатого. Обернувшись на источник звука, палач увидел дымящийся ствол пистолета напарника.