Две новеллы из «Il Paradiso degli Alberti» (Дa Прато) - страница 7

, и Боффило души в ней не чает, боится, как бы птицы небесные ее не унесли, и так ревнив, что никогда не уходит из дому. Но это лекарство действует не иначе как с заклинанием и с сердцем крота. Знай, на такие дела у нее самые счастливые руки, какие только есть в свете, и что она сделала для той женщины, то сделала для многих и многих, о которых я могла бы тебе рассказать. Но об этих вещах никто не ведает, затем что они делаются тайно; и ты не говори о том никому, не то расстроишь свои дела, а ей принесешь урон и позор. Ну же, доченька моя любезная, утешься, ибо я тебе клянусь крестом Господним, не пройдет восьми дней, как Аньелло начнет с ума по тебе сходить, а ты отменно проведешь время.

Когда кормилица ушла, Кателлина, размышляя обо всей их беседе, утвердилась в такой крепкой надежде, что каждый час, остававшийся до прихода кормилицы с мадонной Фьондиной, казался ей годом. Назавтра кормилица, расстаравшись, как обещала Кателлине, привела мадонну Фьондину, которую та встретила с дружелюбным и радостным видом; по некотором промедлении кормилица наконец сказала:

― Мадонна Фьондина, выслушайте Кателлину, которая весьма на вас уповает; я вас прошу ради ее и моей любви сделать то, о чем она вас молит, ибо она в великой нужде.

Слыша это, мадонна Фьондина, обратясь к Кателлине, молвила так:

― Доченька моя, не бойся и ободрись: я тебе обещаю, что ты вскоре получишь великое утешение, так как Дамиата, твоя кормилица, мне сказала, что ты влюблена в Аньелло, а он холоден и не выказывает тебе отрадной любви. Итак, если хочешь, чтобы он разделял твою страсть, дай ему съесть в пятницу то, что я тебе укажу. Возьми сердце живого крота и обезьянье, два человеческих пупка и два миртовых листочка и заставь его съесть все это как сочтешь уместным, на каждую из этих составляющих трижды произнося заклинание, которое я тебе напишу вот на этом листке. А как дашь ему все это съесть, сделай так, чтобы он тебя не видал следующие двенадцать часов, а потом покажись ему, посмотри на него и приветствуй его без промедления; он задрожит, пристально на тебя взглянув, и скажет тебе такие слова, которые ободрят тебя с ним заговорить; и даже если он ничего тебе не скажет, ты увидишь, как он переменился и как глубоко вздыхает, показывая свою страсть; и, наконец, он не сможет жить, не являя на деле, какой пылает к тебе любовью. Ну, поди и разделайся с этим, если хочешь избавиться от своих мучений.

Кателлина все хорошо усвоила и получила заклинание на листке пергамента. Они позавтракали вместе, ведя долгую беседу об этом предмете; наконец оставшись одна, она начала думать, как ей добыть помянутые вещи, и что ей казалось особенно затруднительно, так это человеческие пупки. Но случилось так, что накануне этих бесед юстициарий вынес приговор четырем разбойникам с большой дороги, и Кателлина, увидев, как они идут к виселице, подумала: вот кто может снабдить ее необходимым; и, не доверяясь никому другому, она положила наконец пойти самой за этими пупками и немедленно приготовилась это исполнить. По наступлении ночи, так как Филиппелло Бариле отправился в свои отдаленные имения, она вышла из дому и направилась к месту казней, что находится на морском берегу у края города и обнесено стеной, кроме той стороны, что смотрит на море. Она вошла внутрь; там была лестница; взобравшись по ней, Кателлина принялась вырезать пупок у одного, а вырезав и уложив его в сумку, бывшую при ней, взялась за другого; и между тем как она этим занималась, случилось выглянуть луне, и, где прежде была непроглядная ночная тьма, теперь, мнилось, настал ясный день, так что все можно было разглядеть издалека.