В нагрудном кармане в области сердца стало очень тепло. Но нет времени проверять дневник.
Обследовав юрту, человек обнаружил жмущихся друг к другу женщин и детей. Вероятно, ханские дети.
Вскинутые револьверы вызвали слитный вопль, а затем человек открыл огонь. Отсутствие прямых наследников добавит градус неадеквата в будущие выборы достойного кандидата в ханы.
Покинув юрту, человек наткнулся на ползущего куда-то нукера, поднял с земли степной меч и воткнул его нукеру в спину.
Некоторые назовут добивание раненых жестокостью, но человек искренне считал, что в подобных обстоятельствах это является гуманизмом. Нет, он не был гуманистом, но поднять саблю и добить раненого ему ничего не стоило. Тем более, что есть шанс, что недобиток найдёт в себе силы отомстить хоть кому-нибудь.
«Альтер эго на этом и погорел», — подумал человек.
Он как сегодня помнит ту картину с лежащим казаком, пристрелившим альтер эго. Надо было не пожалеть патрон или зарезать казака качественно, то есть с фатальным повреждением позвоночника, а не это издевательство с целью помучить жертву…
«Мучить надо тогда, когда это имеет практический смысл», — подумал человек и резко развернулся.
Сзади кралась какая-то баба с копьём. Вот на неё действительно жалко патрон, потому что копьё она держит неправильно, очень зла и не отвечает за свои действия.
С характерным лязгом ножны покинула сабля. Резкое сближение, диагональный рубящий удар.
Баба отпрянула, но следующий шаг человека сократил дистанцию и позволил ударить гардой прямо в зубы.
Баба выронила копьё и завалилась на спину. Добивающий удар.
Это тоже своего рода гуманизм, так как, судя по похотливому хохоту, казаки уже начали развлекаться.
— Заходил? — приехал к ханской юрте атаман.
Человек кивнул, а затем забежал внутрь с саблей наперевес.
Два удара по шее и голова хана оказалась в его руках.
— Он, точно он, — кивнул атаман. — Уходим! Сенька, труби отход!
Глава VI. Маленькие северные страны
//Российская империя, Астраханская губерния, г. Астрахань, 19 июля 1747 года//
*Тень*
Навар с карательного похода был небольшим: уходили налегке, поэтому брали только то, что можно было уместить в седельные сумки.
Человек взял только оружие калмыцкого хана, представляющее собой богато украшенную золотом и рубинами саблю-шамшир, мощный составной лук и комплект стрел к нему, а также боевой топор, насчёт принадлежности которого к ханскому вооружению были большие сомнения.
Тем не менее, саблю и лук можно очень дорого сбыть и не нуждаться в средствах ещё долгие месяцы. А если нужда появится, то есть у человека несколько способов надёжного, но совершенно незаконного обогащения.