В Шлезвиге ещё десять лет назад исчезла последняя курная печь, обусловив тем самым переход к современной и здоровой жизни. Пудлингование и развитие кирпичного производства позволили сооружать печи из железа и огнеупорных кирпичей, поэтому они топятся исключительно углём, сберегая тем самым шлезвигские леса. Централизованное водяное отопление станет доступно с развитием металлургии и тогда можно будет избавиться даже от угольной зависимости, но это дело далёкого будущего. Бессемеровский конвертер — это краеугольный камень, вокруг которого крутится судьба всей промышленности Шлезвига. Будет конвертер — будет будущее.
Он ведь не только поможет решить проблему острой нехватки металла, но и станет неоспоримым аргументом в экономической войне. Демпинг цен на высококачественную сталь уничтожит металлургические производства в других странах, что избавит Таргуса от необходимости их захватывать. Простое введение эмбарго на поставку стали в указанную страну — всё, их экономика со временем впадает в коллапс. Потому что соседи будут перепродавать им сталь с хорошо, если только двукратной наценкой.
Такие мысли приятны Таргусу, но неприятно то, что всё это зависит от учёных-металлургов Шлезвига. Сам Таргус в этом деле, как любит говорить Ломоносов — ни ухом, ни рылом.
— Ты кто таков? — вышел из найденного дома бородатый мужик.
Таргус вновь изобразил шараду.
— Немко, чтоль? — нахмурился мужик. — Ночлег нужен? Десять копеек.
Дороговато, но не до торга. Таргус растопырил пальцы правой руки, имея в виду, что будет гостить у мужика пять суток.
— Ладно-ладно, пять копеек, — неверно понял его мужик. — И питаться будешь как дорогой гость.
Таргус достал двадцать копеек и передал мужику.
— Аким Агафонов я, — представился мужик, приняв монеты. — Но здесь тридцать… А, не, двадцать пять копеек.
Таргус вновь показал пять пальцев, а затем указал на солнце.
— Пять дней, значит? — после паузы на арифметические вычисления, кивнул довольный Аким. — Проходи.
Войдя в избу, Таргус обнаружил у курной печи женщину, готовящую что-то в котелке, а также четверых детей.
— Агафья, сготовь чего-нибудь гостю, — велел Аким. — Он у нас пять дней гостевать-ночевать будет. Ванька!
— Да, батька? — поднял голову парень лет семнадцати.
— Ты на сеновале ночуешь, — сообщил ему Аким.
— Хорошо, батька, — покорно кивнул парень.
Таргус уселся за капитальный стол из толстых досок, качественно выструганный рубанком.
Доски тут делают совсем не циркулярной пилой, как оно сейчас принято в Шлезвиге, а очень даже ручным методом. Насколько знал Таргус техпроцесс, дело это трудоёмкое и неблагодарное. Обычно в конце зимы валили дерево, ошкуривали его, а затем клиньями распускали на заготовки для досок. После этого заготовки обрабатывали пилой или топором, формируя в первом приближении всем понятную и привычную доску. Далее заготовка доводилась до совершенства рубанком или тем же топором. Только в последнем случае работать должен был настоящий мастер топора, способный отрезать пролетающему мимо комару топором яйца. Ибо любое неверное движение на этом этапе обесценит весь проделанный до этого труд.