Лайтнед предпочитал не засорять голову лишней информацией. И, если личные дела офицеров смотрел сам, то младший состав экипажа подбирали другие ответственные за миссию лица. И он доверял их выбору, доподлинно зная: к столь важному и долгому полёту не допустят кого попало. Да и не каждый выпускник академии решился бы подать документы. Отбор был строгим, каждый проходил не только испытания на выносливость, силу и быстроту реакции, но и множество психологических тестов. И если этот А.Л. («Кстати, надо бы спросить, как его зовут-то?» — сделал себе пометку Фредрик) оказался на борту, значит, выдержал все их с достоинством.
При виде кита парень застыл, вытаращив глаза, но быстро собрался и только громко присвистнул:
— Ничего себе!
Вот и всё. Никаких возгласов, вроде: «Да он же механический!» И ни единого вопроса. Матрос просто обошёл распростёртую на земле тушу и поспешил дальше по чуть заметной тропе между шевелящимися колосьями. Зато Густас переглянулся с профессором:
— Странная реакция, — услышал шёпот старика Фредрик.
Движение разведбригады постепенно замелялось. Трава уступила место кустарникам, и теперь космоплавателям приходилось прорубаться сквозь заросли и часто останавливаться, чтобы сориентироваться относительно той конусообразной постройки, которую они приметили вчера. Местность постепенно уходила вниз, кусты сменились молодыми деревцами, похожими на знакомые мужчинам сосны. Светло-зелёная хвоя трепетала на горячем ветру, разнося вокруг удушающий запах смолы. Между ними попадались и другие деревья, таких на Элпис точно не росло. Разлапистые, с вырезными, продырявленными листьями и совершенно гладкими красно-оранжевыми стволами. Забывший о наказе Лайтнеда профессор сорвал с такого дерева веточку и принялся терзать её в руках. Листья тут же потемнели, на них выступил сок, оставляющий на резиновой перчатке желтоватый след.
Деревья становились всё выше, всё плотнее обступая исследователей. Когда-то это место было полностью выжжено: кое-где среди молодых стволиков проглядывали обугленные пеньки или покрытые многочисленными белёсыми грибами коряги. Грибы были мелкими, с тонкими ножками и глянцев блестящими шляпками. Несколько таких грибов профессор Юсфен сунул в очередную баночку. И тут рыжий снова всех удивил:
— Только глубоко не вдыхайте. У этих грибов жутко ядовитые споры.
— Откуда ты знаешь? — вытирая пинцет о пропитанный стерилизующим раствором платок, с явным недоверием спросил старик.
— Я видел очень похожие грибы на Элпис. Мой отец часто брал меня в лес.
— Ну-ну, — покачал головой профессор.