— Попробую, но не думаю, что получится. Сигнал вещается на общей частоте, сложно отделить одного поющего от другого.
«Зима пургою…» — вновь разнеслось по отсеку.
— И все же отфильтруй и запиши. Прошу.
Услышав последнее слово, Густас опешил. Хватило бы обычного приказа, но командир не приказывал, а именно просил. Да ещё таким взглядом наградил Леона, будто… от согласия инженера зависела, по меньшей мере, жизнь начальника. Отрывок песни повторился ещё три раза, будто иглу на диске проигрывателя заело. Но потом трансляция продолжилась без перебоя.
— Хорошо, — кивнул Густас.
Он снова переключил звук на наушники, и за это одно Лайтнед был безмерно благодарен. Нельзя показывать свои настоящие чувства. Нельзя хоть как-то обнаружить слабость. Они вышли на финишную прямую своего похода. Вот он, настоящий кит, столетиями остававшийся всего лишь сказкой, красивым вымыслом, плывёт в нескольких вёрстах от цеппелина. Им остаётся только догнать его и самая большая загадка разрешится. И… Но нет, об этом Фредрик думать не мог. Слишком соблазнительно. Слишком велика вероятность снова упустить удачу. Ему уже множество раз казалось, что найдено противоядие, ключ от темницы. Но менялись только тюремщики. И опять приходилось начинать всё с начала. Надо быть осторожнее. Сомнение — вот лучший друг настоящего исследователя.
— Капитан?
Стряхнув остатки раздумий, как пёс воду, Лайтенд обратил к главному инженеру лицо:
— Что?
— Понимаю, бестактно с моей стороны, но могу я вас кое о чём спросить?
Он имел право. На один вопрос, так точно. Фредрик кивнул: спрашивай.
— Это ведь вы дали имя кораблю, если я не ошибаюсь?
Лайтнед ожидал совсем иного вопроса, и не знал, что чувствует больше: облегчение или разочарование.
— Да.
— Хм… меня это удивляет. Вы довольно молоды для человека, чтущего полумёртвые традиции. Значит, это имя вам очень дорого.
— Переходи к сути, Густас. Ты хочешь узнать, чьё оно?
— Ну, — явно смутился инженер. — Думаю, ответ и так очевиден. Элоизой звали вашу знакомую.
— Почему ты так думаешь? Я мог назвать корабль в честь матери или сестры. — Капитану стала интересна логика молодого человека. — Или дочери, на худой конец.
— Вашу мать зовут Дорея, а сестру Лилия. Я читал ваше личное дело прежде, чем согласиться на эту работу. Ни жены, ни детей у вас никогда не было. Выбрать для названия просто первое-попавшееся имя… Нет, не в вашем характере. Методом исключения я пришёл к единственно приемлемому выводу. Как-то так. Простите, если вам неприятно об этом говорить. Просто, ну, проверил свою теорию.