Сбежать вниз, рвануть за ручку дверь в кухню, где в ожидании отъезда с кружкой чая в руках сидел Феликс, заняло не более двух минут.
— Четыреста восемь, милорд!.. Номерной знак кэба!.. — кричал вдогонку, спешащий закрыть ворота спотыкающийся Траффорд.
Граф сожалел, что не продолжил наблюдение за Шэйлой. После подписания бумаг о разводе, он отказался от услуг Ларкинза. Женщина сделала выбор, и он уважал её решение. Наверное, сыщик знал адрес проживания леди, а вот Мартин узнать его не удосужился. К чему?
Начавшийся дождь не стал преградой.
Лорд Малгри торопил немого кучера, нетерпеливо постукивая в стенку кузова, выкрикивая в лючок под потолком:
— Не упусти! Уйдёт!
Не знал, почему был уверен, что в кэбе Шэйла, а не кто-либо ещё.
Не знал, почему было так важно не потерять её.
Они нагнали кэб № 408 у Мраморной триумфальной арки и упустили на пересечении Холборн и Фаррингдон Роуд.
— Гони на Клот Фэр. Где-то там, совсем рядом… — волновался его сиятельство, заталкивая вглубь себя нарастающую необъяснимую тревогу.
Адрес, адрес, — билась навязчивая мысль, стараясь выудить из глубин памяти нужные данные. Казалось, он слышал его. Не мог вспомнить, когда и от кого. Не от Ларкинза.
Некоторое время экипаж кружил по узким улочкам, пока они не наткнулись на кэб № 408, выезжавший из ближайшего переулка.
Остановив его, граф узнал адрес дома, у которого вышла женщина, по описанию кучера похожая на Шэйлу.
Конечно, Одерсгейт-стрит, — вспомнил Мартин название улицы, слышанное от Лоис Кирби, бывшей содержанки его сына. Как он мог забыть?
Почему ему было так важно догнать женщину в образе Шэйлы, он понял двадцать минут спустя.
Когда опоздал.
Он не знал, как смог жить… Жить после того, что пережил. Он смотрел на тело Шэйлы, распростёртое у его ног, и чувствовал, как затихает её дыхание.
Душа женщины, которую хотел удержать всеми силами своего сердца, ускользала от него в чужое, неведомое время. Ускользала с каждой секундой. Улетала в небытие, а он не знал, как её удержать.
Он неожиданно остро ощутил собственное одиночество. Двадцать минут назад ничего подобного не было, а сейчас, стоило увидеть её бездыханной, как ударила в сердце боль, опалило стылой тоской, окатило холодом.
Она ушла.
Вслед за ней ушла и его душа.
Гнался за её душой, звал, уговаривал:
— Вернись! Вернись к порогу моего дома бездомной кошкой — я дам тебе приют, дам кров и пищу, тепло и ласку.
Просил:
— Вернись перелётной птицей — я не отниму твою свободу, буду рядом, буду оберегать и защищать тебя.
Умолял:
— Вернись полевым цветком — я помещу тебя в благодатную почву, напою родниковой водой. Ты пустишь новые корни. Здесь, рядом со мной. Только вернись…