Но наглец только рассмеялся:
— А то — что?
— Мой жених, — отчеканила барышня, — офицер гвардии и лучший стрелок в полку! Он вызовет вас на дуэль и убьет.
— Меня — не убьет.
— Он будущий маркиз, его семья очень богата и влиятельна!
— Моя — влиятельней, — наглец откровенно забавлялся.
Руки он давно опустил, на ногах держался нетвердо, и Кайса метнулась по правой стене, надеясь проскочить мимо. Но мерзавец настиг ее одним движением — как ленивый на вид лев настигает резвую антилопу.
— Не смейте! — рвалась из его хватки Кайса. — Я фрейлина ее высочества!
— А я брат его величества! — негодяй рассмеялся. — Скоро твоя госпожа будет ублажать Альрика, а ты сделаешь приятное мне.
Ах ты, гниль болотная! Не знаю, чей ты там брат, но тут у тебя ничего не выйдет!
Я прыгнула и от души впилась ему в ногу над голенищем сапога, выпустив когти на всю длину. Мерзавец вскрикнул и разжал руки.
Кайса, не будь дурочкой, пустилась бежать, я — за ней.
Какие ругательства и угрозы неслись нам вслед, лучше не повторять…
Вот тебе и королевский дворец. Мы-то, в глуши, думаем, это у нас нравы грубые, а при дворе все галантно, благородно, сплошной политес и возвышенные чувства. А на самом деле тут как в джунглях Южной Земли — кругом дикари и хищники!
Кто же знал, что с дикарем и хищником, охочим до юных фрейлин, мне придется столкнуться вновь уже через день…
Хорошо быть белой кошкой в снежном парке — в двух шагах никто не заметит. Однако по дворцу приходилось пробираться с двойной оглядкой, как по вражескому стану. Я поставила себе задачу разведать как можно больше выходов наружу и все возможные пути, ведущие в крыло, отданное вайнорцам — и при этом не попасть в неприятности.
Но как это сделать, если неприятности ждут за каждым углом?
Кучку молодых дворян в конце длинного коридора я заметила издали. Они стояли у окна: пять или шесть силуэтов, четко обрисованных лучами утреннего солнца, и в центре — тип, дерзнувший причислить себя к королевской родне.
Нынче он выглядел приличнее. Не расхристан, хотя и без шейного платка, и почти не пьян. Нас разделяло шагов тридцать, но глаз у мерзавца оказался зоркий.
— Эй! Это та тварь, что разодрала мне ногу! Спустим с нее шкуру!
Я кинулась бежать, свернула в первый попавшийся коридор, потом в другой и решила, что оторвалась. Но боги удачи были сегодня не на моей стороне.
Коридор привел в увитое жасмином фойе, где сидя на светлых диванах, степенно беседовали трое немолодых господ. У хозяйских ног крутились собаки, и среди них — Грыз, полный сил и злости. Увидел меня, и глаза у него загорелись, пасть оскалилась.