— В любом случае я буду говорить с ней сам.
— Уверен, что справишься? Она выглядела, как…
— Кукла, — подсказал Рауд.
Ловушка обладала свойствами мира снов, а в мире снов обычный человек — или оборотень — не способен ни лгать, ни менять вид по собственной воле. Вернее, способен, но лишь в том случае, если обманывает сам себя и верит в свой обман. Это редкость, род душевной болезни. Проделывать такое осознанно может лишь истинный мастер, а Кошка мастером не была.
Но и обыкновенным оборотнем — тоже.
Ее человеческое обличье напомнило Рауду куклу, стоявшую на каминной полке в мамином будуаре. Красные юбки, пышные формы, белокурые локоны. Фигурка в шаре была слишком маленькой, чтобы рассмотреть подробности, однако в жизни женщина вряд ли станет подражать кукле…
Есть ли у Нежи власть над снами?
— Светлые боги никогда не давали оборотням своих личин.
Отец передернул плечами:
— Все когда-то бывает в первый раз. Эта девица вошла в твой сон легко и незаметно, как истинный фантум.
— Возможно, она просто бездумное орудие, — сказал Рауд. — Мы оба знаем, как боги умеют играть с людьми.
— Только не дай милому личику ввести тебя в заблуждение, — опершись о подлокотники, отец наклонился вперед. — Фантум светлой богини все равно фантум. Помни, что случилось с Риндом.
Он поглядел на заснеженные ели, на мягкие хлопья, беззвучно летящие с высоты — из ниоткуда в никуда.
— Я хотел предупредить тебя, Рауд. С некоторых пор в сон-эхе дворца появились странные оттенки. Нет оснований подозревать злонамеренное воздействие. Там каждую ночь засыпает слишком много людей, и магов в том числе, колебания эха неизбежны. Но мне это не нравится.
* * *
Все было, как прежде — карета, волчья шуба. Вроде бы и мига не прошло, но от кучера и его тулупа остался только запах, под полозьями бодро пел снег, звенели бубенчики, в окна лился тихий дневной свет, отражаясь от начищенных сапог графа.
Даниш-Фрост сидел напротив — нога на ногу, руки скрещены на груди, взгляд недобрый.
— Неважный из тебя захватчик чужих тел, — произнес он с холодной усмешкой. — Как и из меня — допросчик. Позже попробуем еще раз, а сейчас тебе надо отдохнуть и подкрепиться. Тело без души быстро теряет силы.
Не знаю, как насчет души, но тело и правда одолевала слабость. И не та, какая случается от усталости после долгого бега по снегу и бессонной ночи на лютом морозе. Эта слабость была, как после тяжелой болезни — словно из меня выпили саму жизнь, оставив лишь чуть на донышке. Не хватало сил даже на то, чтобы как следует испугаться, а на злость и подавно.